"Геннадий Прашкевич. Мир, в котором я дома" - читать интересную книгу автора

знаете, могу сказать, кое-что из них запоминается. Немногое, правда, но это
не ваша вина. Газета рассчитана на один день. Этого мало. Но газета
рассчитана на миллионы. Это достаточная компенсация.
Он ни на секунду не спускал с меня глаз.
- Я не сразу узнал о вашем появлении, Маркес, отсюда и трагический
случай с вашим водителем, оказавшимся нечистоплотным человеком,
недостойным, позорящим нашу обсерваторию. Он хотел ограбить вас, но, как вы
заметили, мы сумели принять меры. Может быть, вам они показались жестокими,
но вы не можете отрицать - они правильны!
Теперь от его добродушия не осталось и следа. Он смотрел на меня прямо
и резко, и тяжелые брови, как сельва, нависали над плоскогорьем его лба.
- Было нелегко, Маркес, определить вашу судьбу. Вы слишком
экспансивны, слишком чувствительны. Такие люди всегда представляют
опасность в местах закрытых, предназначенных для точного опыта. У меня было
два выхода - убрать вас или использовать вне станции.
- Убрать?
- Да. - Он помолчал. - Но я подумал, что вы поняли - обратного пути
нет! Волею обстоятельств вы доставили нам пароль от наших людей в том,
остальном мире.
По этому паролю, с вашей легкой руки, Маркес, примерно треть
человечества будет сожжена. Да, сожжена!
Так захотите ли вы, думал я, вернуться в мир, который вы вольно или
невольно, но предали? Что вам делать там, где за вами непрестанно следят? А
ведь ваш мир таков! И ваши поступки в нем давно потеряли естественность. Вы
не тот, каким вас создавала природа... Давно не тот... И ваш мир, Маркес,
обречен. Это значит, что треть человечества подвергнется облучению, будет
сожжена. Но не так, как это, например, делалось в третьем рейхе, - он
торжествующе улыбнулся, - они ведь и проиграли потому, что уничтожали
вручную и непосредственно. Ничто так не отталкивает людей, как ручные
методы. У нас, Маркес, люди будут умирать легко.
Они будут покрываться золотистым загаром. Но будут умирать! Потому что
только так можно остановить человечество, принявшее технический прогресс за
благо и разбазарившее свою планету! Зачем, Маркес, - вкрадчиво спросил
он, - поощрять развитие науки, если она и так проникла во все области
жизни? Человечеству следует отдохнуть! Оно должно развиваться медленно и
естественно, не обгоняя себя. Вы же знаете, Маркес, что жить в вашем мире
трудней день ото дня. Даже пища ваша становится неприемлемой. Вы так
заразили землю, воду и воздух, что глотаете с белым хлебом перекись
бензола, с маслом - пестициды, с яйцами - ртуть и линдан, с джемом -
бензойную кислоту и пербораты. Я уж не говорю о маргарине с его
антиоксидантами, о беконе с полифосфатом и маринадах с
гексаметилентрамином...
Вот он, ваш мир! И согласитесь, Маркес, что, если мы не желаем увидеть
внуков параноиками, истощенными идиотами, всем нам следует как можно
эффективнее включаться в борьбу за природу, за естественное и неуклонное
развитие! То есть быть вместе! - он улыбнулся. - С нами, конечно... Ибо мы
начинаем чистку. Простите меня за избитый термин, но это действительно
будет чистка.
Довольный произведенным эффектом, Бестлер продолжил: - Я нашел вам
место, Маркес, ибо у нас может найти место любой действительно талантливый