"Дадли Поуп. Лейтенант Рэймидж " - читать интересную книгу автора

фок-мачта. Возможно, это происходило и раньше, боцман ведь удивлялся, как
она еще не свалилась за борт. Свалилась за борт...
Да! Какого дьявола он не подумал об этом раньше? Ему хотелось кричать от
радости: "Лейтенант Рэймидж очнулся, держитесь люди, держитесь, пока
"Баррас" ...". Он почувствовал прилив возбуждения, словно под воздействием
алкоголя, и стал потирать шрам на лбу.
Боцман глядел на него с изумлением, и Рэймидж осознал, что улыбается.
- Ладно, боцман, - бросил он, - за работу. Я хочу, чтобы всех раненых
вынесли на палубу. Не важно, в каком они состоянии, соберите их всех здесь,
на квартердеке.
- Но сэр...
- У вас есть пять минут.
Боцман прожил на этом свете шестьдесят лет, и волосы его, вернее то, что от
них осталось, были седыми. И он знал, что вынести раненых на палубу означает
подвергнуть их риску быть убитыми очередным залпом с "Барраса". Вот только
он не отдает себе отчета, подумал Рэймидж, что "Баррас" теперь стреляет
только по рангоуту. Он прекратил сметать ядрами и картечью все живое с
палубы, понимая, что убил уже достаточно людей. Если линкор вновь откроет
огонь по корпусу, то раненые, находящиеся внизу, будут подвергаться такому
же риску быть убитыми большими зазубренными кусками дерева, которые отлетают
от бортов - Рэймиджу приходилось видеть щепки более пяти футов длиной.
Раненых на палубу. Теперь шлюпки. Рэймидж побежал к гакаборту и перегнулся
через него: несколько шлюпок еще волочились за "Сибиллой" на буксире, будучи
спущены за борт при подготовке корабля к бою. Две шлюпки пропали, но
оставшихся четырех вполне достаточно для выполнения его плана. Раненые,
шлюпки. Теперь вода и провизия.
Вернулся боцман.
- Скоро мы покинем корабль, - сказал ему Рэймидж. - Раненых придется
оставить на борту. У нас четыре шлюпки. Отберите четырех подходящих
матросов, пусть каждый отвечает за свою шлюпку. Скажите им, пусть возьмут
пару человек, если надо - больше, и сложат мешки с провизией и бочонки с
водой у последнего пушечного порта на штирборте. На каждую шлюпку по компасу
и фонарю. Убедитесь, что фонари исправны, а в шлюпках есть весла. Я жду вас
через три минуты. Сам я собираюсь спуститься в каюту.
Прежде чем уйти, боцман бросил на него озадаченный взгляд. Под словом
"каюта" на фрегате могла подразумеваться только каюта капитана, и Рэймидж
представлял, какие мысли могут родится в голове у человека, привыкшего
видеть во время боя у каждого прохода и трапа вооруженного часового, задачей
которого было не дать людям укрыться в безопасном месте. Черт с ним, сейчас
не время объясняться. Что сможет этот малый припомнить, когда станет давать
свидетельские показания перед лицом военного трибунала, неизбежно следующего
за потерей корабля его величества? Если они доживут до трибунала...
В каюте было темно, и Рэймиджу пришлось пригнуться, чтобы не удариться
головой о бимс. Он разыскал стол капитана, радуясь тому, что из-за спешки
перед боем мебель не успели убрать. "Так, - сказал он сам себе вслух, чтобы
ничего не забыть, - во-первых, приказы адмирала; во-вторых, книга приказов и
книга регистрации документов; в-третьих, боевые инструкции; и наконец...
Проклятье, книга сигналов должна была находиться у одного из мичманов, а они
все убиты. Так что, кроме прочего, и книга сигналов не должна попасть в руки
французов".