"Александр Сергеевич Потупа. Нечто невообразимое" - читать интересную книгу автора

Нервы Константина Ивановича не выдержали - столь быстрый и жестокий
погром иллюзий не всякому дано вынести, и каждый способен понять все
дальнейшее. Разумеется, попытку избить женщину, нецензурную брань в ее
адрес трудно чем-либо оправдать. Каждый из нас сейчас (на холодную голову!)
понимает, что опрокидывание телевизора, швыряние дорогостоящих предметов
одежды с балкона - недостойные действия. Но мне смешно, когда я слышу
что-то такое: "...не достойно советского ученого, академика, члена
партии..." Это не достойно любого человека в нормальном состоянии -
советского академика, английского докера или беспартийного китайца.
Уверен, в той ситуации Топалов не был человеком в нормальном
состоянии. Аффект, сильный аффект - это своеобразное краткосрочное
помешательство. И я крайне отрицательно отношусь к тем грязным слушкам,
которые сразу же поползли по Центру и по всему городу - дескать, свои своих
не предают, дескать, экспертиза выгородила Топалова из самообычнейшего
уголовного дела, отвела от него удар правосудия, который неотвратимо
обрушился бы на любого простого смертного...
Не смогу скрыть своего резко отрицательного отношения к К.И.Топалову
(как в плане наших научных контактов, так и в связи с его нападением на
Клару Михайловну), не могу скрыть и того, что мне известны подлинные факты
выгораживания в иных ситуациях, но в данном случае экспертиза, безусловно,
вела себя честно - уж поверьте, мне-то хорошо известно, сколь сильные
аффекты могут быть связаны с правдоматом.
Однако самое удивительное в эпизоде с Топаловым не все эти события и
слухи, а то, что последовало, и отнюдь не потому, что поворот оказался не в
мою пользу, и вина за низвержение Топалова каким-то фантастическим образом
опрокинулась на мою голову. Меня поражает совсем иное.


6

Я пишу об этом ином, прекрасно понимая, что мои оценки происшедшего не
так уж важны, скорее всего, просто излишни. Но следователь Ахремчук просил
обязательно выделять именно мое отношение к событиям, и я должен выполнить
его пожелания - в данном случае это приятный долг.
Формально схема дальнейших событий такова. Соседи Клары Михайловны
вызвали милицию. Топалов повел себя слишком экспансивно, и дело получило
огласку. Чолсалтанов, якобы верный слуга Топалова, неуклюже попытался
замять персоналку в своей организации и выгородить шефа в следственных
органах. Но Топалов закусил удила, не сделал даже попытки раскаяться, в
оскорбительной форме отверг все уговоры - собственной жены, Салтана
Ниязовича и даже самого К.С.Карпулина. И он получил по заслугам - его
исключили из партии и отправили на пенсию, лишив руководства Центром. Потом
следственные органы якобы установили, что главная вина падает на гражданина
В.Л.Скородумова, то есть на меня... И именно события с Топаловым
инкриминируют мне в качестве первого эпизода обвинения.
Самое ужасное в этой схеме то, что она легко принимается на веру, как
и всякое стандартное правдоподобие. Между тем схема в принципе порочна -
она очень уж примитивно увязывает факты в нечто совершенно противоречащее
действительности.
Прежде всего в этой истории зря пострадал Чолсалтанов. Лично у меня