"Александр Сергеевич Потупа. Скрипящее колесо Фортуны" - читать интересную книгу автора

смотрю - самый завалящий концерт начинается в полвосьмого. Лариса Карпычко
вмиг объяснит, что мне торопиться некуда, что собрание не затянется...
Ослиное положение! Как быть? И никуда не отпросишься - кому в детсад,
у кого жена больна, а мне, природному одиночке, как быть?
Малость помаялся и придумал. Звоню Валику.
- Окажи услугу...
- Сколько? - по-деловому спрашивает он.
- Да не то, - посмеиваясь, говорю я. - Позвонить мне в полпятого
можешь?
- Могу, а зачем?
- Слушай, позвони по такому-то телефону, но меня не требуй, попроси -
пусть передадут, что... Ну, в общем, что угодно - лишь бы мне с работы
сразу сорваться. Тут собрание, а у меня дела. Сам понимаешь...
- Усек, - отвечает Валик, - все сделаю, пробкой оттуда вылетишь.
- Лады, - говорю, успокаиваясь, - только смотри, звони не позже
полпятого.
И собираюсь положить трубку - Валентин Яковлевич, он сделает!
- Вот что, - внезапно продолжает Валик, - ты свяжись со мной
как-нибудь, лучше заскочи, и Таня будет рада. Разговор есть...
- Непременно заскочу, - отвечаю, - как-нибудь...
- Вообще-то, не откладывай, - подводит он черту. - Разговор этот в
твоих интересах. Пока.
И кладет трубку.
Любопытно, чего ему надо - какие такие разговоры в моих интересах?
Неспроста оно, не по делу этот друг не пошевелится.
Прихожу в институт, сижу, как мышь. Народ покряхтывает, поругивается -
не могли разве в обеденный перерыв собраться, женщины на Ларису обрушились
- им еще обязательный круиз по гастрономам совершать, не хотят они пустых
прилавков дожидаться, и не складываются у них права и обязанности в
непротиворечивую картину. А я сознательно молчу. Я совершенно сознательно
молчу и даже бросаю на красноречивую Ларису сочувственные взгляды. А она
пытается - не слишком успешно, но вполне искренне - нарисовать такую
картину, конструируя из противоречий нечто в высшей степени естественное и,
с ее точки зрения, даже лучезарное.
Валик премерзко перестарался. Выдумал, что я должен срочно явиться для
дачи свидетельских показаний по поводу какого-то ДТП - якобы стал я
единственным очевидцем небольшой аварии, то есть дорожно-транспортного
происшествия.
Не мог он чуток мозгами пошевелить - ведь знал же болван, что в начале
прошлого года я получил сообщение в этом роде, и с тех пор не могу на
трамваях ездить.
А тут еще ребята прицепились - подавай им кровавые подробности.
По-моему, одна только Лариса, накрепко те давние события запомнившая, сразу
уловила мое состояние и буквально вытолкала меня за дверь.
Я готов был сто рублей заплатить, чтобы вся эта история не произошла.
И на площадь к положенному времени приплелся не я, а моя тень. Я был далеко
- в той зиме, когда материализовались в моей жизни бесцветные протокольные
штампики: ДТП, опознание, свидетельские показания, тяжкие телесные...
Потом стал думать о Ларисе Карпычко - и не только в смысле
иронического сочувствия ее мужу. О Ларисе, о Валике и о многих других...