"Партиция Поттер. Гордое сердце " - читать интересную книгу автора

женщин. На ночь его снова прикрепили цепью к фургону. Правда, оставили конец
длиннее, чтобы он смог лечь. Лодыжки накрепко связали веревкой, но это можно
было не принимать в расчет. Главное - не тронули наручники. И самое
основное: Террелл не поставил возле него часового. Вот это удача! Недаром,
сжимая зубы от боли, он волочился несколько метров по земле. Террелл
поверил, что арестант не в состоянии двинуть ни рукой, ни ногой.
Маккензи еще раз окинул взглядом лагерь, примериваясь, в какую сторону
ползти, чтобы не напороться на пикеты. Среди стреноженных лошадей он отыскал
глазами своего коня. Вот это уж совершенно неожиданный подарок! Верный
дружок, на вид неказист, зато не раз спасал ему жизнь.
А Пикеринг - полный идиот. Край кишмя кишит апачами, а он и не подумал
усилить охрану. Солдаты прибыли с Востока, где понятия не имеют о том, что
следует делать, если налетят индейцы. Ходить в атаку в линейных цепях, при
поддержке артиллерии - это совсем другое дело. По всему видно, Террелл в
борьбе с индейцами - полный невежда.
Скоро в лагере все стихло. Что ж, пора! Жаль, что не удалось
проследить, где именно устроилась на ночлег дочка генерала со своим
сынишкой. Ладно, он будет осторожен.
Накинув на себя одеяло, Маккензи сделал попытку высвободить руки.
Превозмогая боль, слегка повернул кисти рук - давление наручников ослабло.
Руки обрели относительную свободу, но стянуть кольца оказалось непросто.
Если бы днем, когда кожа была влажная от пота... А сейчас... Стоп! Маккензи
огляделся. Все спят. Он сел и, не раздумывая, прокусил кожу на левом
запястье. По кисти струйкой побежала кровь. Он смочил оба запястья и
попробовал стянуть наручники, приноравливаясь то так, то эдак. Наконец
освободил левую руку, затем правую. Развязал веревки, стягивающие щиколотки.
Ну вот и все! Свобода.

***

По небу мчались дымчатые клочья облаков, время от времени наползая на
серебристый диск луны. Усталость, отчаяние не давали Эйприл заснуть. Сильно
переменилась она за годы войны - печальная участь вдовы сделала характер
просто неузнаваемым. Будто силой отняли все лучшее, что было в ней,
размышляла она. Жизнерадостность, стойкость...
Как ждали конца войны... Но теперь стало даже хуже. Несчастные,
измотанные годами страданий и лишений люди ненавидят друг друга, нарочно
стараются побольнее оскорбить, унизить. Она крепче прижала к себе сынишку.
Как защитить, уберечь от всего этого малыша?..
Ночная сырость сковала ее. Послышался вой койота. Она плотнее
закуталась в одеяло. Вспомнилась вечерняя стычка с Пикерингом. Сначала
лейтенант наотрез отказался выделить арестованному одеяло, но потом уступил.
Но когда она сказала, что негуманно гнать человека пешком по жаре, он
заявил, что обсуждать это бессмысленно. Преступник в одном фургоне с
жертвой - абсурд. "А если верхом? " - предложила она. "Полная чушь!
Маккензи - отличный наездник. Умчится даже в наручниках, потому что он -
индеец. Хоть и наполовину... Индеец!" - повторил Пикеринг с ухмылкой,
намекая тоном, что она понятия не имеет об индейцах. Это ей-то не знать
индейцев?! Эйприл вздохнула. Детство ее прошло на границе. На пост нередко
наведывались индейцы в поисках заработка. Продавали, например, резные