"Виктор Потапов. Третий рассказ Аэлиты (Литературно-историческая фантазия)" - читать интересную книгу автора

Держа Лося за руку, она пристально, с каким-то странным выражением
смотрела на него.
- Полюби меня, Сын Неба, - тихо произнесла Аэлита, голос ее дрожал,
страсть и отчаянье слились в нем, - я хочу узнать любовь - единственное
счастье, отмеренное в жизни женщине. Наши мужчины не умеют любить, взгляд их
туманится от дыма хавры, и груз тысячелетий отнимает желание и силы жизни.
Только ты можешь сделать меня счастливой...
Голос Аэлиты прервался, приникнув к плечу Лося, она обхватила руками
его шею. Лось молча прижал к себе ее дрожащее тело, стал гладить по спине,
плечам, волосам. Через минуту, уняв дрожь, Аэлита отстранилась и сказала:
- Прежде я должна рассказать тебе... Это будет мой третий и последний
рассказ, - она как-то резко и отрешенно произнесла слово "последний", так,
что пронзительная тоска сжала сердце Лося, дернулись губы, но он промолчал,
пораженный непререкаемой силой ее голоса.
- Магацитлы не были единственными пришельцами, посетившими древнюю
Туму.
Прошли тысячелетия с тех пор, как умер последний Магацитл, и след их
остался лишь в памяти поколений, в гигантских цирках и голубой коже. Лишь
ничтожная часть знаний использовалась потомками Аолов, главное же,
заключенное в книгах, укрытых-в тайниках последними мудрецами, было забыто.
Только из селения в селение ходили странствующие певцы с маленькой
уллой и волновали странными и несбыточными сказаниями сердца и умы Аолов.
Но вот однажды в небе прочертила след яркая звезда. Она упала за
Лизиазирой, там, где теперь развалины Лизанды - столицы страны по ту сторону
гор. Там упал и твой аппарат, Сын Неба.
Пастухи долго не решались приблизиться к огромному, покрытому черной
коркой нагара яйцу. И лишь на закате один из них, шохо, по имени Туап,
осмелился подойти.
В летописях того времени сказано: "Оно раскололось, как семя дерева бо
весной, и внутри пастухи увидели четырех мертвых Магацитлов. Они были велики
ростом, а лица их - черны, как пепел у подножия вулканов".
Весть о новом пришествии Магацитлов быстро облетела окрестные селения,
и многие приходили смотреть на них и их железный корабль. Вновь вспомнили
Аолы древние предания о кровавых временах нашествия Магацитлов.
Туан был первым, кто возродил учение сумасшедшего пастуха и развил его.
Он говорил: "Могущественные Магацитлы покорили Туму и дали жизнь голубому
племени гор. Они умерли и унесли с собой свои тайны, мы не можем постичь их
смысл. Но они вернутся. Снова будут падать на Туму свирепые и неумолимые
Сыны Неба. И придет смерть, и кровожадный ча станет пожирать слабых, а паук
сплетет сеть в наших домах. Бойтесь! Сыны Неба велики и мудры. Они придут и
уничтожат всех непокорных. Покоритесь, и вы сохраните свои жизни и своих
хашей".
Так учил Туан. И многие верили ему. Опять горели костры у Священного
порога, и люди поклонялись кровавой звезде Талцетл.
Чтобы не дать распространиться опасному учению, вожди решили: "Сделаем
с ним то же, что наши предки сделали с сумасшедшим пастухом: кинем его в
Священное озеро, ибо он вселяет в людей страх и безволие". И Туан стал
вторым, кого за последнюю тысячу лет бросили со Священной скалы.
Прошло немного времени, и сбылось пророчество Туаиа.
Земля Тумы задрожала от грохота падающих Сынов Неба, и снова багровым