"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

чуть живой треск веточки или шумно и беспокойно плещутся по земле широкие
дождевые косы - всегда обязан Мишка быть в пути-дороге или же
подготовляться к дороге. Несмотря на то что большая часть операций
осуществлялась ночью, Мишка все еще не мог как следует привыкнуть к этому.
И в темноте стихали его шутки даже в самых спокойных местах, и ему
казалось, что если б он и стал шутить так же весело, как днем, так его
шутки выглядели бы даже для него самого нелепыми и дикими. Совсем другое
дело день, когда все окружающее снова принимает свои привычные формы! А
теперь, скорее слыша, чем видя своих товарищей, Мишка молчал и только
думал. Думал про то, что если б не немцы, так бы он, Мишка, не мотался в
седле, залепленный снегом, а сидел бы сейчас в кино "Красная звезда" либо
спешил бы по залитой электрическим светом улице в драматический театр...
От него теперь остались лишь одни развалины.
_______________
* З и м н и к - наиболее прямая дорога, по которой ездят лишь
зимой через гати и болота.

Микола Вихорь и в самом деле был в Кожарине. Ощетинившись мощными
караулами и летучими группами, которые стремительными тенями носились
вокруг, словно в деревне расположился не обычный партизанский отряд, а
Центральный партизанский штаб, вихоревцы, однако, не спали. На окутанной
темнотой улице чувствовалась нестихающая бурная жизнь. Храпели привязанные
к плетням и заборам кони, бренчание удил перемешивалось с лязгом оружия и
приглушенными восклицаниями людей, которые шныряли возле хат.
- Стой! Пароль! - загородив черный проем калитки, крикнул часовой.
Но Корницкий молчал. За все теперь отвечал вихоревский патруль. Он их
и проводил в штаб. То, что не делалось в барсуковском "колхозе", здесь
осуществлялось с неуклонной, даже, как казалось Корницкому, придирчивой
старательностью. И все же Корницкий чувствовал теперь за всем этим чисто
внешним выполнением военного ритуала какую-то наигранность и спешку,
похожую на поведение людей, которые боятся опоздать на последний в этот
день поезд.
- Случилось, Антон Софронович, непростительное нахальство! - крикнул
каким-то обиженным голосом Вихорь Корницкому уже в хате, подводя его к
столу, на котором лежала карта. - Покуда я очищал от полицейских Осово,
немцы успели поставить в Левках гарнизон! Как вам это понравится, Антон
Софронович?
- Так же, как вам, товарищ Вихорь. Сколько их там?
- Сотня!..
Тут Микола Вихорь стремительно повернулся к человеку в кубанке и в
черном матросском бушлате:
- Их вооружение, Зезюля?
Человек в бушлате оторвал взгляд от карты и усмехнулся.
- Вооружение не особенно важное, товарищ старший лейтенант. У них нет
самолетов, танков и пушек. Ну, десять пулеметов, четыре миномета, двадцать
автоматов и прочую мелочь, как гранаты и винтовки, считать не станем...
- Ну, понятно, - в тон Зезюле отозвался Корницкий и многозначительно
взглянул на Вихоря. - Видать, вы считаете настоящим оружием только
подводные лодки и дредноуты?
- Нет, Антон Софронович! У меня в отряде всего сто пятьдесят человек.