"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

"Так я же не говорю, что пойду туда работать. Хватит для меня дела и
на гражданке. Например, бухгалтером. Я когда-то немного учился этому
делу... Ну, успокойся".
Его направили на работу в областной исполком в Полесье. Разъехавшись
в разные стороны, Корницкий и Каравай все время переписывались. И вот эта
проклятая война... И неизвестно, где теперь Василь Каравай, жив ли он...
Вера проснулась, когда стемнело. Вскочив с раскладушки, тревожно
оглянулась; увидев на кровати взлохмаченные головы своих детей, слабо
улыбнулась Полине Федоровне, которая потихоньку расставляла на столе
тарелки.
- Видела бы ты, Поля, что творится на железной дороге, на шоссе, на
большаках и на лесных стежках! - каким-то перетруженным голосом заговорила
Вера. - Все забито людьми. Сказывают, что в старину так не убегали от
чумы, как теперь от фашистов!..
- А ты их видала? - не удержалась Полина Федоровна.
- Они два раза нас задерживали и возвращали. На наших глазах
расстреливали. Выхватили из толпы двух старых, молодую еще женщину и ее
троих детей. Скомандовали им идти в Москву... Мечик и Коля тоже видели,
как всех их скосила очередь из автомата... Это было около Бобруйска...
Вера с детьми пробыла у Корницких дня три и выехала в Свердловск, где
жила ее сестра.
А с фронта тем временем приходили всё более грозные вести. В начале
августа гитлеровские полчища были уже возле Смоленска. Вскоре начались
налеты вражеских самолетов и на Москву. У Полины Федоровны все оборвалось
в груди, когда она впервые услышала прерывисто-тревожный вой сирены. Не
помня себя, она схватила детей и, не закрыв даже комнаты, помчалась в
ближайшую станцию метро. Там они просидели до отбоя. Анечка все время
тряслась как осиновый лист, Надейка держалась спокойно.
Полина Федоровна, оглядевшись, увидала, что в метро они примчались,
как были, в то время как другие прибежали с узелками и кошелками.
Тревога в этот раз была непродолжительной. Гитлеровцы не смогли
прорваться в Москву. Полина Федоровна слышала только приглушенные взрывы.
Это, как впоследствии она узнала, били наши зенитки.
А потом были такие налеты, когда Полине Федоровне казалось, что
настали последние минуты ее жизни. От пожаров небо становилось багровым.
Все грохотало и тряслось вокруг, железные осколки зенитных снарядов
барабанили по крышам, стрекотали на каменной мостовой... Затем десятки и
сотни тысяч жителей столицы начали копать окопы, противотанковые рвы,
возводить надолбы, чтобы перегородить врагу дорогу к столице. На окраинных
улицах спешно строились баррикады. И Полина Федоровна уже жалела, что не
уехала с Антоном Софроновичем на Дальний Восток, что не выехала вместе с
Верой на Урал. Правда, вскоре налеты бомбардировщиков сократились. Только
изредка и на большой высоте прорывались одиночные самолеты. Поползли
слухи, что гитлеровцы подтягивают силы и готовятся к решающему штурму.
Рассказывали про шпионов, которые под видом беженцев пробрались в Москву.
Все вокруг резко изменилось, стало неузнаваемым, и в первую очередь
изменились люди.
Виктория Аркадьевна рыла окопы. Сразу после возвращения в город она
зашла к Корницким.
В этой женщине, одетой в синий ватник, в грубых, залепленных глиной