"Макар Трофимович Последович. С тобою рядом (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

Москву, где работал Петр Антонович Осокин. Правда, с квартирой на новом
месте было не очень хорошо. Но, несмотря на это, Полина Федоровна
чувствовала себя, как в чудесном сказочном сне. Теперь ей, наоборот,
снились ужасы, война: нечеловеческие крики и выстрелы, от которых она
вскакивала с кровати и дикими глазами обводила вокруг себя.
- Успокойся, Поля! - мягко говорил Антон. - Снова что-нибудь страшное
снилось?
- Ой, что мне приснилось, Антон... Тебя и Василя схватили жандармы,
тащили на расстрел. Вокруг огонь, пожары... Надейки нету. Ночь...
- Теперь это уже никогда не вернется, Поля. Никогда уже не придется
тебе трястись от неизвестности и страха. Спи, отдыхай.
- А ты?
- Я еще немножко почитаю. Сама знаешь, днем у меня нет времени.
У него никогда не было времени. Часто приходилось вставать даже
посреди ночи и срочно выезжать по особо важным заданиям на несколько дней.
Полина Федоровна возненавидела телефон, который в любую минуту поднимал с
постели мужа, отрывал его от семьи. Временами ей казалось, что он только и
ждет этих звонков, уж очень охотно и быстро он одевается, словно задержка
дома на какую-нибудь одну минуту может вызвать землетрясение.
Полина Федоровна сравнивала свою жизнь с жизнью других семейств и
находила большую разницу. Там спокойной чередой шли дни, недели, годы. Муж
ночевал дома, утром, позавтракав вместе, он шел на работу, чтоб вечером
снова вернуться в семью. Все у других шло как-то гладко и слаженно, в
квартирах стояли вещи и какой-то обжитой уютностью дышал каждый уголок. А
у них с Антоном в комнате все выглядело как на вокзале, куда человек
заглядывает, чтоб пробыть время до отхода поезда. Железная кроватка для
Анечки, большая кровать, на которой спит вместе с Надейкой Полина
Федоровна, и раскладушка для Антона. Посредине комнаты, как раз под
лампой, четырехугольный простой стол, покрытый белой скатертью, этажерка,
забитая книгами. Из-под кровати выглядывают чемоданы, напоминающие о том,
что хозяева не рассчитывают постоянно жить в этой комнате. С вечера до
рассвета слышатся гудки паровозов, словно предупреждающие о новой дальней
дороге. И Полине Федоровне иной раз казалось, что она со своей семьей
похожа на песчинку, подхваченную ураганом, разбушевавшимся над землей.
Может быть, казалось потому, что в мире было неспокойно. Доходил гул
войны, начатой гитлеровской Германией. Фашисты оккупировали Норвегию,
Бельгию, Голландию, Чехословакию. В газетах сообщалось про налеты
фашистских самолетов на Лондон. С каждым днем Антон становился все более
озабоченным и однажды сказал, что, может быть, придется перебираться на
новое место. Заметив в глазах жены тревогу, он объяснил, что речь идет
только о нем, о его длительной командировке. Семья, известно, останется в
Москве. Но это еще окончательно не решено, и потому ему дают отпуск и
путевку на Южный берег Крыма.
Корницкие, особенно Полина Федоровна, не заметили, как пролетело
время на курорте. Весь черный, как цыган, Антон Софронович шутил над
женой: приехала сюда худая, кожа да кости, а теперь - гляди какая пышная
дама! Первоначально стеснялась в столовой поднять голову от тарелки, а
теперь держится независимо. Много народу собралось их провожать.
"Счастливой вам дороги, Полина Федоровна!" Несут на руках Анечку, суют
конфеты Надейке.