"Б.Ф.Поршнев. О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)" - читать интересную книгу автора

вторичное производное от вертикального положения. Однако развитие мозга
играет решающую роль в развитии общества: вместе с прогрессом орудий и
речи анатомическое тело человека у Homo sapiens находит продолжение в
социальном теле, набор биологических инстинктов заменяется коллективной
памятью, видовые и расовые сечения перекрываются этническими как формой
организации коллективной памяти.
Казалось бы, в этой схеме Леруа-Гуран достиг некоторого
естественнонаучного монизма. Все выводится из основного отличия человека
- вертикального положения которое само выводится из чисто биологических
предпосылок, заложенных в эволюции позвоночных. Но как ни жаль, концепция
эта построена на логической ошибке, а потому неминуемо в конце концов
опровергается и палеонтологическими фактами. Ее логическая неправильность
состоит в отождествлении возможного и необходимого.
Да, прямохождение было первым условием, без которого не могли произойти
последующие морфологические и функциональные изменения в развитии головы и
верхних конечностей. Но из прямохождения нельзя извлечь все это, как
фокусник вынимает кролика из шляпы. При наличии прямохождения могли быть
такие трансформации, однако в других случаях продолжение могло оказаться и
иным. Вот это и показывают находки.
Леруа-Гуран писал под непосредственным впечатлением открытия
"зинджантропа", несомненного австралопитека, но, как в тот момент думали,
создателя галечных орудий, найденных поблизости. Потом выяснилось, что
орудия эти следует связать с другим видом, названным по случайным
стратиграфическим обстоятельствам "презинджантропом", но стоящим
морфологически ближе к человеку. Однако и тот и другой - прямоходящие.
Целая ветвь прямоходящих высших приматов - мегантропы и гигантопитеки -
безусловно не имела орудий. Некоторых астралопитековых можно связать хоть
с элементарнейшими орудиями, других, телесно не менее развитых, - нет
оснований. Оказывается, вертикальное положение не всегда является
признаком человека, даже если считать таким признаком только искусственную
обработку камней.
Сложившуюся в связи с этим ситуацию весьма тщательно рассмотрел
советский антрополог М. И. Урысон . Он признает за аксиому, что человека
отличает изготовление и использование орудий, но показывает невозможность
связать появление этого признака с какими бы то ни было существенными
анатомическими изменениями. Ни прямохождение, ни строение верхних и нижних
конечностей, ни зубная система, ни объем и форма мозговой полости черепа
не засвидетельствовали этого сравнительно анатомического барьера, или
рубикона.
Допустим, мы формально удовлетворимся этим критерием: многие
антропологи согласились называть людьми все те живые существа, которые
изготовляли искусственные орудия. Среди находок ископаемых можно отличить,
приматов, хотя бы грубо оббивавших гальки, от анатомически сходных, но не
обладавших этим свойством. Отсюда с легкостью извлекаются понятия "труд",
"производство", "общество", "культура".
Однако ведь главная логическая задача состоит как раз не в том, чтобы
найти то или иное отличие человека от животного, а в том, чтобы объяснить
его возникновение. Сказать, что оно "постепенно возникло", - значит
ничего не сказать, а увильнуть. Сказать, что оно возникло "сразу", "с
самого начала", - значит отослать к понятию начала. В последнем случае