"Александр Поповский. Испытание " - читать интересную книгу автора

Сна цветет, зеленеет.
Придет счастье к человеку -
Он, как пес, наглеет.
Придет счастье к зеленому лесу -
Его ветки цветут и шумят.
Придет счастье к глупому человеку -
У него два самовара кипят.

Все смеются, хохочут, один лишь музыкант спокоен, за сжатыми губами
точно прячется обида.
И в пору удачи Джоомарта, и в пору несчастья Темиркул оставался другом
семьи, навещал его мать, утешал ее скорбь.
Беда поразила киргизский народ. Десять лет отбирали у него землю,
теснили к горам, к бесплодным ущельям. И грозой грянул царский указ призвать
киргизов в военно-тыловое ополчение, угнать с родной земли на север и запад,
где третий год идет война. Не было этого раньше, и поднялся возмущенный
народ, восстал. Он поднялся на защиту земли и джайлау, мазаров, родных и
друзей, против байских и манапских насильников. Прискакали казацкие сотни.
Они сжигали аулы, уводили и резали скот. Сорок тысяч кибиток, сорок тысяч
киргизов с женами и детьми покинули страну своих предков. Молодежь уходила в
изгнанье, старики умирали у родных пепелищ, киргизские девушки в праздничных
платьях бросались в пропасть со скал...
Род ушел за кордон. Труден был путь через великий Тянь-Шань, за людьми
следом шли метели и болезни. Голодные овцы стонали, как дети, верблюды и
кони валились с ног.
"Будь проклят царь русских шакалов, - говорили джигиты. - Мы найдем
себе родину, где нет казаков, - одни мусульмане, братья киргизы".
В новой отчизне не стало лучше: весною и осенью с хозяйств собирали
налог для манапа. Те же десять овец и десять рублей, что на родине у
русских, всем платить без отказа.
У бедняка отбирали жену, возвращали ее в родное семейство и из калыма
покрывали налог. Тс же порядки, то же насилие, и везде и во всем рука
Мурзабека. Придут ли враги мириться к нему - за труд ему дай баранов и
денег. Угонит ли скот один у другого - опять суд манапа, снова плати. А что
он творил с матерями и женами! Отберет у одного и другому продаст, за чужую
жену получит кобылу.
Джигиты манапа жили разбоем. Хозяйства оставляли на батраков, сами
уходили к русской границе обирать караваны, нападать на заставы, тайком
провозили опиум в страну.
Джоомарт попросился у матери!
"Уедем отсюда, я не в силах терпеть манапскую милость".
Мать говорила:
"От себя и от рода никуда не уйдешь. На чужбине ты будешь "керме" -
инородец, для каждого и всякого чужим".
Сын стоял на своем: лучше уехать, он чует несчастье, чует беду.
"Я буду малаем - батраком богача. У меня много сил, я крепче скалы".
"Ты не знаешь, Джоомарт, долю малая. Малай должен молчать, терпеть
унижения и на людях бая хвалить. Покорную шею меч не берет, - покорись
Мурзабеку, оставайся в роду".
"Позволь мне уехать, - твердил сын, - эта пустыня - не моя родина".