"Виктор Поповичев. Транс" - читать интересную книгу автора

улыбнулся. - А насморк - мелочь. Моментом удалю. И глаза у тебя
покраснели. - Он тронул холодной ладонью мой лоб: - Температура, правда,
чуть выше нормы.
- Не надо, парень. - Я отстранил его руку. - Здесь буду сидеть. Мне
четыреста слов для газеты...
- А кто тебя гонит? - удивился Поляков. - Поприсутствуем - и ко мне. Я
тебя от соплей избавлю.
Приехал Сидоров. Зал приветствовал поэта-авангардиста свистом и
топотом.
То ли пыль поднялась, то ли в носу что-то вконец испортилось - на меня
напал чих. Около минуты кутал нос в платок. Вроде унял... На эстраду вышел
обвешанный цепями авангардист. В его задранных вверх волосах зеленела
старинная чернильница с торчащим из нее гусиным пером. Сидоров несколько раз
подпрыгнул, звякая цепями, и замер, подняв руку к лицу, нюхая тюбик губной
помады.
- "Лобное место", - прошептал он в чуткий микрофон и, сделав паузу, так
же тихо: - В дремучих волосах желанья...
Я почувствовал жжение в левой ноздре и... Чхи-и! Запоздало выхватил
носовой платок, сунул в него нос...
Короче говоря, пришлось покинуть зал, потому что два дюжих молодца
пожелали мне доброго здоровья и прислали записку, в которой было два слова и
четыре восклицательных знака: "Заткнись, сука!!!!"
Ничего, подумал я, позвоню Поповичеву, порасспрошу о турнире и
состряпаю обещанную местной газете статью.
На улице меня догнал Поляков.
- Сейчас я тебя вылечу. - Он взял меня за локоть.
- Вряд ли. - Я усмехнулся. - Простуда на гайморит наложилась. Не знаю,
что сильней мучит, леший расшиби мои болячки. Скальпель - это мне поможет.
- Можно и без ножа обойтись, - сказал он уверенно.
Домой идти не хотелось - жена во вторую смену. Черт их знает, таких
Поляковых, Сидоровых: чем они живут, о чем думают?
Проклятый чих и на улице не давал мне покоя. Выкинул мокрый платок в
урну и достал свежий. Поляков рассказывал что-то о своем недавнем переезде в
Сосновый Бор, о какой-то Милке. И совсем не вязалась его проволочная шляпа
со скромной серой курткой из плащевки и стоптанными башмаками отечественного
производства.
- Я тут недалеко, в четвертом микрорайоне. Зайдем?
- Хорошо, - согласился я. - Заваришь мне литровую банку чаю. Крепкого.
И пару таблеток аспирина. Есть аспирин?
- Я тебя по-индийски... Ты много статей про всякую чертовщину
опубликовал. Совет хороший, значит, можешь дать.
- Совет - это всегда пожалуйста. Веди. Показывай свои индийские пилюли.
Не доводилось мне раньше встречать такой роскоши: картины -
подлинники! - в золоченых рамах, кухонные агрегаты с фирменными знаками... А
спальня! Шикарный, сплетенный из искрящихся нитей полог над кроватью...
- Сюда. - Поляков отворил инкрустированную белым металлом дверь.
Здесь все было скромнее: дешевый письменный стол с лампой под
пластиковым абажуром, табурет в углу у окна, на табурете - бочонок и
деревянная кружка, книжный шкаф с антресолями, занимающий всю стену. В этой
комнате и дышалось легче. По привычке стал разглядывать корешки книг. За