"Виктор Поповичев. Синица на ладони" - читать интересную книгу автора

Дмитрий развязал тесемки на рюкзаке, покопался в нестираном белье и
достал шерстяной пуловер.
- А чего мы прячемся? - спросил Дмитрий. - Это наше дело - оставаться
или не оставаться.
- Обидится Серега, что на новоселье не пришли.
- Плевать я хотел на его обиду.
Дмитрий направился к лестнице, ведущей на перрон. Матвей потоптался
минуту и пошел следом.
- Стой, - услышал он вдруг тихий голос и оглянулся.
К нему подошла старуха, шепчущая непонятные слова и глядящая
пронзительно. Заговорила громче:
- Куда ты денешься, парень? Три травы на тебя слила, три цветка руты по
ветру развеяла. Ветку омелы, ветку крестовника сожгла в полную луну. Ты
сердце свое послушай - там правда. Голова тело бережет, а сердце - душу.
- Ты... Пошла вон, старая ведьма! - рявкнул Матвей и толкнул старуху.
Но его рука провалилась в пустоту. Пропала старуха, словно и не было ее.
- Ну? Чего ты там орешь? - крикнул с перрона Дмитрий. - Давай...
Электричка идет.
Сели в вагон, и Матвей достал из-за пазухи сверток, развязал, чтоб
рассовать деньги по карманам, и вздрогнул, увидев вместе с деньгами
сложенную вчетверо тетрадку Клавуськиного деда с рисунками деревянного
узорочья. Быстро спрятал тетрадку под пуловером и опасливо посмотрел на
Дмитрия: не заметил ли? Но приятель отвернулся к окну и, видимо, не обращал
на Матвея внимания. "Пригодится, - подумал Матвей о тетрадке. - Может, когда
займусь этим делом. Оно стоящее, денежное". Он прикрыл глаза и представил,
как будет тратить заработанные в Красавке деньги, как женщины будут ласкать
его в мягких постелях.
- Сволочь ты! - шепнул кто-то в ухо Матвею.
- Что?! - вскинулся он, обернувшись. Но заднее сиденье пусто, да и во
всем вагоне только они вдвоем с Дмитрием, час поздний.
- Ты чего, задремал? - спросил Дмитрий. Тетрадка деда Удалова жгла
живот. "Догадывался, старый козел, что сбегу. Но тетрадку-то зачем?.. Хоть
бы дочери сказал - может, и уговорила бы меня остаться".
Матвей потому и сбежал тихо, без шума, что боялся Клавуськиных слез.
Увидев слезы, он остался бы, остался, это верно, но не потому, что... Из
жалости бы остался. Вот в чем беда.
"Прикипела она ко мне, а я? - спросил он себя и сжал зубы. - И я без
нее... Желанна она мне!"
- Стерва она! Стерва! - Матвей сжал виски.
- Ты, часом, не залудил? - спросил Дмитрий, принюхиваясь. - Выпил,
говорю, что ли?
- Она на меня старуху натравила, ведьму из Волчьей пади. Думает, я не
понимаю! Дураков нема.
Понимал Матвей, что не те слова говорит, но иначе не мог. Трещало его
сердце, на куски дробилось, один из которых в Красавку хотел, а другой...
"Господи, ведь не сказала она мне, что беременна! Мало ли, что я могу
догадаться?"
Матвей стянул с себя пуловер, кинул его Дмитрию в лицо.
- Ты чего? - Дмитрий скомкал пуловер.
- Да пошел ты...