"Александр Попов. В дороге" - читать интересную книгу автора

зачехленными шерстяными накидками. Раздвоенные копытца пересыпчато
пощелкивали при ходьбе. Ножки тонкие, но мышцы бедер тугие - чувствовалась
мощь, недюжинная сила. Капитана, как ребенка, поразили оленьи глаза -
огромные, блестящие, с фиолетовой замутью.
Собрались в путь; упаковали и стянули сыромятными вязками грязные,
затасканные баулы и прикрепили их к трепетным оленьим бокам. Людмила
собралась с Виктором и капитаном доехать до Большого озера - там у нее с
братом сенокос, надо заготавливать корма к зиме. Сыновья пошли с ней, чтобы
ягод да грибов пособирать.
Вывели оленей за ограду, которых у Виктора и капитана было по два-три.
По висячему мосту переправились на противоположный берег Говоруши и пошли с
сопки под сопку, с сопки под сопку, марями, распадками, то густым, то редким
лесом.
В первый день пути капитан намучился и смертельно устал; он открыл, что
олени весьма пугливы и недоверчивы. Капитан попытался сесть на оленя, но
только взмахнул ногу к стремени, как вдруг олень опрометью побежал в кусты,
увлекая за собой еще двоих, с которыми находился в связке. С вихревым шумом,
ломая рогами ветки, олени унеслись вперед каравана. Виктор помог поймать,
объяснил, что на оленя нужно садиться одним махом и потом резко натягивать
на себя повод. Капитан пытается - с налету садится своим полным телом в
деревянное седло, но теряет повод, и олень скачет, подкидывая седока.
Капитан может упасть, его раскачивает, но он напрягается, ловит повод, резко
дергает и отчаянно-азартно кричит. Пролетают мгновения, и его резвый друг
становится послушен, смирен, принимается спокойно жевать грибы.
Сначала шли тропой, которая вилась по каким-то сгнившим бревнам.
Людмила рассказала, что в двадцатые годы жители двух сел, Говоруши и
Покосного, проложили эту дорогу километров в двести.
- Дорога стоила людям кошмарного труда, - сказала Людмила, мягко
покачиваясь в седле. - Без техники, а пилами и топорами тянули они ее через
дебри, завалы и болота. Говорят, погибло, замерзло человек двадцать.
- Их труд был героический, - покачал головой капитан, всматриваясь в
синеватые горы. - Они решили, что им нужна новая дорога, и - проложили. А
нам, современным людям, показалась эта дорога лишней. Мы забыли о ней.
Пользуемся тропами. Странно. И обидно за тех, кто погиб, кто вложил столько
труда...
- Им сдавалось, что дорога сделает их жизнь лучше, - после долгого
молчания отозвалась Людмила.
- И что - жизнь стала лучше? - спросил капитан.
Женщина пожала плечами и слабо улыбнулась.
- Каждому - свое, - неясно ответила она, подгоняя оленя.
Потом небольшой караван свернул на мхи, сырые, мягкие, как огромная
шуба. Олени иногда тонули в них по самое брюхо, но резво вырывались.
Часа через два вышли к Большому озеру. Забрались на сопку, и капитан
буквально обомлел: две огромные, вытянутые к путникам горы - будто руки, а в
них блестела зеленоватая вода озера. Оно маленькое, хотя зовется Большим, до
противоположного берега с полкилометра. Туман широким сизым полотнищем лежал
у подножий горных ладоней по краю озера, и капитану представлялось, что оно
было приподнято над землей. Он смотрел жадно: ему почему-то подумалось, что
озеро, горы, небо - все такое неустойчивое, и может исчезнуть.
Потом медленно спускались по обрывистому склону. Кусты обвисали под