"Александр Попов. В дороге" - читать интересную книгу автора

подросток с большой кудрявой головой. Он придерживал неуверенно стоявшего на
ногах своего дядю и пытался увести его в дом. - Мы уже девчонок щупаем, а ты
нас ругаешь.
- Цыц! Живо спать! - прикрикнул Виктор, но капитану Пономареву было
понятно, что незлобиво, а для порядка.
Мальчики забрались на крышу избушки, на которой находился сеновал.
Долго шуршали, смеялись; Глебка повизгивал и жаловался матери - братья
щипались. Мать ругала и Глебку, чтобы не жаловался, и братьев, чтобы не
обижали малого.
Виктор раскачивался на стуле, обхватив голову руками, и стонал:
- Эх, братка, братка...
Капитану Пономареву приготовили постель в избе, но он по скрипучей
лестнице взобрался к мальчикам на сеновал. Они уже спали. Накрылся огромным
тяжелым тулупом. Запахи овчины и сена отчего-то волновали. Стояла
невероятная, кондовая тишина. Крыша перед глазами дырявая, видны звезды.
Покой и тишина вселенского мира, казалось, вливались в сердце капитана, и
ему почему-то не хотелось думать, что где-то проходит суетливая, шумная
жизнь, что где-то его ждет казарма со своими порядками, уставом, ровными
рядами кроватей, замершим по стойке смирно дневальным, горластым сержантом
дежурным. Капитану хочется думать только о чем-то спокойном, неторопливом,
но важном, нужном. Он неожиданно почувствовал, что прежние его служебные,
житейские заботы были какими-то мелкими, суетными; но ему все же было обидно
так думать и чувствовать.
Уходя в эти свои ощущения и чувствования, он почему-то вспомнил рассказ
Людмилы: недавно за столом зашла речь о брате-дезертире, и Людмила вспомнила
случай из прошлого. Лет, сказала она, пятнадцать назад это произошло: семеро
мальчиков, среди них был и Михаил, тофов и русских, сбежали зимой из
интерната, в самые лютые морозы. В Говоруше была лишь начальная школа, и
всех подростков на учебу увозили в Нижнюю Нигру или еще дальше. Дети не
хотели уезжать из Говоруши, плакали в аэропорту. Семеро под Новый год, не
дождавшись начала каникул, сбежали. Прихватили несколько булок хлеба и
ножи - на всякий случай; пешком направились в родную Говорушу, - а это около
ста километров дремучего бездорожья с сильным морозом и хиусом - слабым, но
ледяным ветром с севера. Ребенок склонен жить чувствами и ощущениями; его
оторвали от родины, от матери и отца, его не понимают в интернате, там
многое было для него чуждым. На беду мальчиков наказали за то, что они
неаккуратно заправили кровати и отказались подчиниться воспитателю и
директору. Пошли по руслу Говоруши, - дорога была верная, но в одно буранное
утро мальчики нечаянно свернули с правильного пути, стали продвигаться по
какому-то притоку. Вернулись, однако очутились совсем в незнакомом месте.
Долго плутали. К вечеру покрепчал мороз. Ночью набрели на зимовье; у двоих
прохудились валенки, и они отморозили пальцы на ногах. Осталась последняя
булка хлеба да на веревочке в зимовье висел небольшой кусочек сала: закон
тайги - уходя, что-нибудь оставь поесть. Натопили печь, разделили хлеб:
хочешь - ешь, хочешь - припаси на потом. Всю ночь невдалеке подвывали волки.
Утром ребята думали: идти или нет? Но куда?
Два дня просидели в занесенном снегом зимовье; хлеб и сало съели.
Кто-то самый взрослый из них сказал: "Все, пацаны, хана: нас ждет голодная
смерть". Ему ответил Миша Салов: "Живы будем - не помрем. Надо идти". -
"Куда?!" - крикнул отчаявшийся.