"Камбер-еретик" - читать интересную книгу автора (Куртц Кэтрин)

ГЛАВА XXVIII И будет ранен храбрый воин, но заживет его рана.[29]

Через полчаса, насколько возможно подстраховавшись, чтобы их отсутствие прошло незамеченным, Джаван и Тавис, счастливо избежав встречи со стражниками, проскользнули в тайный, скрытый в стене проход и спустились по лестнице, ведущей в недра Королевской Башни. Там, пройдя извилистым коридором они наконец уперлись в нечто похожее на самый обычный чулан. Тавис чуть замешкался у входа, и Джавана начала бить дрожь, но когда Целитель подал ему знак, он отважно шагнул внутрь.

— Ты уверен, что это Портал? — недоверчиво переспросил он у Тависа, который с факелом в руках подталкивал мальчика глубже во тьму.

— Ну, конечно, не такой роскошный, как в соборе, но Портал. Я сейчас потушу факел. Не шевелись.

Огонь тлел еще несколько мгновений, затем погас окончательно. Тавис выпрямился и обнял Джавана сзади, положив правую руку ему на шею. Культей левой руки он также коснулся горла мальчика с другой стороны, и тот напрягся, сознавая, что сейчас все будет совсем по-другому, чем во время сеансов целительства.

— А теперь вспомни, как я тебя учил: надо совершенно расслабиться, чтобы я мог перенести тебя с собой, — прошептал Тавис прямо в ухо Джавану. — Вдохни поглубже пару раз и медленно выпусти воздух, как мы делали раньше. Опусти защиту и плыви по воле волн. Ну же, давай, у тебя получится!..

Джаван старался, но слишком нервничал, чтобы все получилось как надо. Протянув руку, он провел пальцами по влажной стене, словно чтобы набраться уверенности, затем глубоко втянул воздух и медленно выдохнул, и еще раз, чувствуя, как Тавис пытливо касается его сознания, скользит по его защитам. И все-таки у него по-прежнему ничего не получалось.

— Тавис, по-моему, я не смогу, — прошептал он, тряхнув головой. — Может, ты и прав. Лучше тебе пойти одному. Я тут подожду. Обещаю, я не буду шуметь.

— Нет, не получится, — терпеливо возразил Тавис. — Давай попробуем немного иначе. Не сопротивляйся, просто позволь этому произойти. Я сильнее тебя, и ты не сможешь уйти, даже если захочешь.

С этими словами Тавис стал все сильнее нажимать на шею мальчика, а тот, поняв, что делает Целитель, напрягся еще больше.

— Расслабься! — приказал Тавис. — Это только мгновение, просто чтобы пройти через Портал. Сознание вернется через несколько секунд. Поверь, будет легко.

Джаван еще мог дышать, но он чувствовал, как под пальцами Тависа бьется артерия, в глазах, несмотря на темноту, что-то мелькало.

Он заставил себя вдохнуть как можно глубже, безвольно опустил руки и даже подался навстречу Тавису, чтобы облегчить его задачу. Человеческий инстинкт подсказывал Джавану совсем другое, но сейчас принц не верил ему. В одно мгновение темнота комнаты сменилась полным мраком и странным чувством головокружительного беспорядочного падения. Руки Тависа обнимали его.

В Дхассе Камбер неторопливо накинул плащ, протянутый Джоремом, и чередой бесконечных коридоров и галерей вслед за сыном и Ниелланом направился в часовню. Там, вокруг пурпурного сияния над плитой Портала, стояли лучшие воины-Дерини Ниеллана во главе с Джебедией. В фиолетовой дымке Камбер разглядел Тависа О'Нилла и принца Джавана. И Целитель, и принц были напряжены и боязливы, приближение Элистера Келлена их еще больше напугало. Из Портала-ловушки не было выхода. Черную одежду они надели скорее всего случайно, но траур лучше всего подходил к их положению.

Взмахом руки Камбер приказал освободить пленников и отпустил стражу. Когда пурпурное сияние растаяло, Тавис облегченно вздохнул, дождался, пока стражники выйдут и затворят за собой дверь, потом поклонился Камберу.

— Благодарю вас, ваша милость. Прежде чем вы упрекнете меня в том, что я привел сюда Его Высочество, позвольте сказать, что он сам на этом настоял. Нам удалось добыть кое-какие сведения, и мы подумали, что они вам пригодятся. А где Райс?

При упоминании этого имени Камбер сжался, чувствуя, как ударил вопрос в сознание Джорема и Ниеллана, и видя глубокую нескрываемую скорбь на лице епископа Дхасского.

В последние дни они очень сблизились, общение с Ниелланом хоть как-то заполняло в душе Камбера опустошение после потери.

Принц и Тавис тоже заметили реакцию незнакомца на свой вопрос. Тавис подался вперед, Джаван шагнул за ним и схватил его за руку.

— Что-то не так, — прошептал мальчик. — Что случилось?

— Райс… умер, — просто ответил Камбер, не умея смягчить страшные слова. — Вскоре после того, как мы покинули собор, он умер почти на том месте, где стоите вы.

— О, Боже! — беззвучно произнес Джаван.

Тавис недоверчиво покачал головой.

— Но он не мог умереть. Не мог. Просто не мог! — снова и снова повторял Целитель.

Джаван повернулся к Тавису. Его глаза стали бездонными от ужаса, губы подергивались, наконец он сумел выговорить:

— О, Господи, Тавис, мы убили его! Не нужно было давать ему наркотики! Из-за нас он не смог исцелить себя. Он умер!

Камбер не сдержал утвердительного кивка, а принц забился в истерике в объятиях своего друга. Это было слишком жестоко; конечно, слабость Райса осложнила его положение после ранения, но ни один здоровый Целитель, так жестоко поранив свой мозг, не сумел бы исцелиться. В том, что его сбили с ног, никого из присутствующих нельзя было винить. Произошел ужасный, бессмысленный несчастный случай!

Камбер так и сказал, прибавив, что единственной надеждой Райса на выживание было бы присутствие другого Целителя. Но Тавис стал винить себя за то, что оставил Райса после падения и вернулся к Джавану, хотя мог остаться и помочь.

Джебедия напомнил, что когда Тавис уходил, он не знал, насколько серьезной была рана Райса, и он подчинился мечу Джебедии. Сомнения в своей виновности у Тависа отчасти рассеялись.

Камбер ронял слова в разговоре и силился не показать свои истинные чувства, уверенность, что Райс мог остаться жив, если бы Тавис не дал ему зелья, а потом не оставил его. Вскоре ему удалось подавить и последние вспышки горьких сомнений. Райс простил Тависа и Джавана. Камбер узнал об этом, когда Райс стоял перед ним на коленях в соборе и передавал свои ночные страхи и примирение в стремительном порыве глубокого контакта, последнего в его жизни. По крайней мере, его смерть не была напрасной: он принес предупреждение, дал своим собратьям двух новых деятельных союзников — Тависа О'Нилла, Целителя, способности которого только росли, и на удивление талантливого сына Синхила.

Даже в недолгом общении с Джаваном выяснилось, что не в коронованном Алрое, а в его брате можно найти помощника в восстановлении нормальных отношений между людьми и Дерини и торжество здравого смысла. Они понимали, что принц не станет предавать своего брата, впрочем, камберианцы и не рассчитывали на это, но он мог быть должным образом подготовлен, чтобы, когда придет пора, занять место Алроя. Нет, они не станут причинять зло этому болезненному подростку, но нельзя же отдавать страну в руки зарвавшихся регентов, у которых Алрой под пятой.

Убедившись, что Джаван понял, они преклонили перед ним колени и перед алтарем поклялись всемерно поддерживать его. Разумеется, эта клятва не была присягой на верность королю, но это были слова благородных дворян, которые немало стоили в Гвиннеде. Джаван торжественно принял их уверения и после этого почти не говорил, но замкнутость принца не создавала натянутости. Теперь главной заботой оставался Тавис.

— Мне бы хотелось знать, ты задумывался о том, чему научился от Райса? — напрямик спросил Камбер.

Тавис насторожился.

— О чем вы, ваша милость?

— О новой способности Целителя, — ответил он, избегая углубляться в тему, имеющую касательство к магии, хотя знал, что и Тавис и Джаван желают поговорить именно об этом. — Он передал мне, что ты научился этому. Если так, ты окажешь нам даже большую помощь, чем можешь предположить.

Тавис, и раньше строго следивший за собой, от вопроса Камбера прямо-таки окаменел.

— Это правда, — он помолчал в нерешительности, затем продолжил. — Но я не понимаю, чем могу помочь вам. Дерини нам не враги… за исключением некоторых, — добавил он и кивнул на свою пустую манжету. — Это сделали не друзья.

— Верно, — согласился Камбер. — И все-таки покажи, как ты это делаешь. А потом я скажу, чему это поможет.

Тавис пожал плечами.

— Хорошо. — Он обвел взглядом присутствующих и снова посмотрел на Камбера. — Хотите сами кого-нибудь выбрать?

— Как насчет Ниеллана? — мягко поинтересовался Камбер.

Он согласился на испытание с неохотой, но то, чему О'Нилл успел научиться, следовало выяснить незамедлительно. Маловероятно, чтобы Тавис использовал этот талант как оружие против них. Правда, он применил его против Райса, но тут не покои принца Джавана.

Тавису было неизвестно, что находившийся за ним Портал по-прежнему не давал вернуться обратно, а снаружи часовня охранялась. Ему ни за что не справиться с охранниками-Дерини и не заставить их опустить преграды, чтобы он смог убежать. Только мысленный приказ мог сделать это, а значит, способностям Ниеллана ничто не угрожало.

Камбер еще раз взвесил все «за» и «против», не отдаляясь от сознания Тависа. Он почувствовал, как Целитель открывается перед Ниелланом, в его мозгу не угадывалось злого умысла, просто Тавис чувствовал эмоции других и сам держался настороже. Ниеллан криво усмехнулся и смело вышел вперед. Тавис снова посмотрел на Камбера.

— Никаких подвохов?

Камбер покачал головой.

— Я бы мог спросить тебя о том же самом, но нам придется доверять друг другу. Я просил тебя продемонстрировать свой талант на Ниеллане потому, что он никогда не испытывал подобного. Ты бы выбрал кого-нибудь другого?

Раздумывая, Тавис нервно сжал пальцы, в поисках поддержки оглянулся на Джавана, покачал головой и придвинулся к Ниеллану.

— Я только однажды проделывал это, — пробормотал он, волнуясь, поднял обе руки к голове Ниеллана, но вдруг отдернул левую, словно впервые заметив отсутствие кисти. — Тогда мой пациент выпил наркотики. Но постараюсь не причинять боли.

— Давайте, — шепотом поторопил Ниеллан, внешне спокойный, однако вздрогнувший от прикосновения.

Как будто ничего не произошло, но Ниеллан неожиданно вскрикнул и сделал несколько шагов назад, бессмысленно хлопая глазами и суматошно озираясь, Джорем и Джебедия взяли его под руки.

— О, Боже, он сделал это! — только и удалось выговорить Ниеллану.

Тавис отошел и ожидал в нерешительности.

Камбер посмотрел на остальных.

Ушло? — послал он Джорему и Джебедии.

Джорем едва заметно кивнул.

Совершенно.

— Хорошо, — произнес Камбер вслух. — А теперь, Тавис, сними, пожалуйста, блокирование.

— Ладно.

Тавис снова коснулся лба Ниеллана, на этот раз он держался куда увереннее. В мгновение ока способности Ниеллана были восстановлены. Его широкая, радостная улыбка была достаточным подтверждением, большего не требовалось Камберу.

Следовательно, оставался единственный вопрос: можно ли Тавису доверять, как они сами себе не доверяли. Разговор возобновился. Рассказывая о наблюдениях за действиями регентов и епископов в последнюю неделю, Тавис казался откровенным, но нервничал сильнее, чем просто взволнованный человек.

Это настораживало Камбера. Он боялся, что нервозность может впоследствии привести к опасным неожиданностям. В продолжение разговора он пытался разобраться, что скрывается за взвинченностью гостя. В конце концов Камбер понял: Тавис всегда держался особняком, еще до нападения и травмы, теперь он предпринимал неумелые попытки быть открытым и понимал, как неуклюж в своих стараниях. Камбер сразу успокоился, теперь он подбадривал Тависа, управлял течением беседы, помогая обрести уверенность. Воспользовавшись паузой в разговоре, трое Дерини отвели Джавана в другой конец часовни якобы затем, чтобы переговорить с Джебедией по военным вопросам, а на самом деле, чтобы предоставить Камберу и Тавису подобие уединения. Целитель все еще чувствовал неловкость и оценил деликатность.

— Вы знаете, что есть еще кое-что, не так ли, ваша милость? — Целитель скрестил руки на груди так, чтобы пустая манжета не была видна. — Не знаю, как попросить, нет, не попросить — предложить. Проклятье, я не знаю, как это сказать!

— Почему бы тебе для начала не попробовать называть меня просто Элистером, — мягко сказал Камбер. — Иногда, когда кто-то хочет обратиться ко мне как к другу, я считаю титулы только помехой.

— Но вы архиепископ… — начал было Тавис.

— Нет, ты сам сообщил мне, что в этой часовне нет епископов, — с улыбкой возразил Камбер. — Так заявил Рамосский синод. Однако, независимо от нового архиепископа, здесь есть священники. Если это поможет, смею заверить тебя, что все, чем бы ты ни поделился со мной, будет сохранено в строжайшей тайне — тайне исповеди, если угодно.

Тавис теребил складку рукава большим и указательным пальцами.

— Нет, не то. В этом я вам доверяю.

— В этом, но не в другом? — мягко спросил Камбер. — Недоверие мне понятно. Полная открытость требует определенного времени.

— Нет, мне кажется, я верю вам. — Тавис искоса глянул на собеседника. — Я ошибался на ваш счет, насчет вас всех. Джаван тоже. Райс не лгал, говоря, что мы все сражаемся под одним знаменем, но я не верил, пока не стало почти совсем поздно, а для Райса слишком поздно.

Он остановился, чтобы перевести дух и собраться с мужеством, и продолжал.

— Видит Бог, я заплатил за мою самонадеянность и жалкие подозрения и заставил платить других, но думаю, что теперь действительно могу помочь вам, несмотря на все преграды. Я хочу помочь, но я просто не знаю, Элистер…

Медленно, чтобы не нарушить появившуюся возможность контакта, Камбер отошел от алтаря и сделал осторожный шаг к Тавису, потом еще один, пока не очутился совсем близко от него. Целитель почувствовал, что произойдет дальше, но он не мог заставить себя сделать встречное движение.

Камбер тут же немного ослабил контакт, и на его губах появилась легкая улыбка.

— Боюсь, Тавис, ты находишься в невыгодном положении. Мы, михайлинцы, выучены в старых традициях и формулах общения в контакте, равно как и гавриилиты, и иногда мы ошибочно полагаем, что и все остальные хорошо тренированные Дерини тоже. Но твое обучение Целителя проходило вне Ордена святого Гавриила, не так ли? И уж конечно, не в братстве святого Михаила.

Тавис согласно кивнул.

— Варнаритское?

— Да.

— Ага. Это многое объясняет. Подход скорее прагматичный, чем философский, для искусства исцеления вполне приемлемый, — добавил он, заметив на лице Тависа готовность выступить в свою защиту, — однако при этом довольно часто опускаются более тонкие нюансы, которые были бы так полезны в нашей ситуации. Ты научен стандартным подходам Целителей, но не вспомогательным навыкам. Правильно? Не удивляйся, после стольких лет работы с Райсом я знаком с вашей терминологией.

Тавис неохотно кивнул.

— Так я и думал. Прошу тебя, дай мне минуту.

Не дожидаясь согласия Тависа, он развернулся и зашел за алтарь, остановился, чтобы поклониться, и вынул одну свечу из подсвечника. Вернувшись, он приказал Джорему держать остальных подальше. Камбер снова встал перед Тависом, держа незажженную свечу в левой руке и глядя Целителю в глаза.

— Я хочу показать тебе одно упражнение, которое многие Дерини проделывают в очень раннем возрасте. Джорем и Джебедия научились этому от своих отцов, а Ниеллан, по-моему, от своего. Однако я не умел этого, пока не стал послушником-михайлинцем. Но, как мне кажется, новому никогда не поздно учиться. Итак, это упражнение может попасть в разряд заклинаний, но тебе уже пора узнать, что за этим названием не скрывается ничего страшного. — Он поднес свечу к Тавису. — Положи руку на мою так, чтобы мы вместе держали свечу.

Тавис мгновение колебался, потом подчинился. Его пальцы были просто ледяными, но Камбер выдержал прикосновение, не моргнув. Он дал Тавису несколько секунд, чтобы сделать дыхательные упражнения для подготовки и обретения спокойствия.

— Хорошо, — прошептал Камбер, сделав несколько вдохов. — Заметь, что сейчас ты будешь контролировать ситуацию. Твоя рука лежит на моей, я тебя не держу. Если ты начнешь бояться, что не хочешь этого, можешь убрать руку, когда пожелаешь. Я не обижусь. По некоторым твоим ответным реакциям я понял, что в прошлом тебе причинили боль. Видит Бог, я не хочу вызывать новой боли.

Тавис судорожно глотнул.

— Как вы узнали об этом?

— Попал в точку? — улыбнулся Камбер. — Значит, тебе все-таки причинили боль, не так ли? Возможно, во время обучения?

— Да. Я…

— Сейчас нет нужды копаться в этом. — Голос Камбера успокаивал, он, в такт речи покачивая головой, поднял правую руку вровень с левой и повернул ладонью к Тавису. — Посмотрим, удастся ли нам легко пройти это. С тех пор боли было много, не так ли? — продолжал он. — Ты еще не смирился с потерей, не правда ли? Не отстраняйся! — добавил он резко, но не повышая голоса, когда Тавис понял, что его покалеченная рука остановилась рядом с рукой Камбера, и в смущении отдернул ее.

— Нет, не могу.

— Входи в контакт, — шептал Камбер, пристально глядя на дрожащую руку Тависа, стыдливо прижатую к груди.

Несмотря на то, что в часовне было холодно, по лицу Тависа струился пот. Рука Целителя на руке Камбера, державшей свечу, сжалась, как тиски.

— Давай же, Тавис. Входи в контакт, — мягко повторил Камбер. — Ты думаешь, мне будет неприятно твое прикосновение? Ты думаешь, твоя душевная красота потеряла что-то с потерей кисти? Тавис, думай, что ты можешь сделать с тем, что у тебя осталось. С одной рукой и обрубком тебе под силу совершить невозможное для людей с двумя здоровыми руками, для целого войска!

Камбер почувствовал, как сжался Тавис при слове «обрубок». Ему было жаль Целителя, но, не замечая увечья, потерянного не вернешь. Тавису пора примириться с этим. Глядя ему в глаза, Камбер почти не дышал, желая, чтобы Целитель раскрепостился. Помощь была бесполезной, если Целитель не хотел ее принять.

Наконец Тавис начал отзываться сознанием. Он по-прежнему крепко сжимал зубы, его глаза были устремлены в одну точку, но его рука, дрожа, поднималась к руке Камбера. Было видно, как напрягались мышцы в культе, там, где рукав свободно свисал с запястья. Это Камбер заметил краем глаза, неотрывно смотря в немигающие глаза Тависа.

Казалось, движение руки длилось целую вечность, но в конце концов Тавис вошел в контакт, соединив свой обрубок с раскрытой ладонью Камбера, закрыл глаза и облегченно вздохнул. Несколькими минутами позже Целитель почти перестал дрожать и снова открыл глаза. Камбер по-прежнему ласково смотрел на него.

— Знаю, — прошептал он. — Это было очень трудно, не так ли?

Непринужденно пожимая гладкое полушарие увечной руки, он только придерживал ее, но не удерживал. Тавису наконец-то удалось унять дрожь. Камбера обрадовал первый успех. Его ученик кивнул, дыхание становилось свободнее, он понемногу расслаблялся. И Камбер позволил себе легкую улыбку Элистера.

— Тебе лучше?

Тавис проглотил слюну и кивнул.

— Немного устал, но уже не так испуган, как раньше, и только одному Богу известно, почему. Встревожен, но не испуган по-настоящему.

— Хорошо, — Камбер кивнул, — бояться действительно нечего. По-моему, это не слишком отличается от контакта во время исцеления, разве что в данном случае партнеры равноправны, а при исцелении один из них под контролем. Может показаться, что этот контакт более интенсивный, но тут все зависит от тебя. — Он поднял бровь. — Итак, теперь ты готов научиться детскому заклинанию?

— По-моему, да.

— Хорошо. В таком случае несколько глубоких вдохов и выдохов и сосредоточение, словно ты готовишься к исцелению. Правильно. Когда будешь готов (если, конечно, будешь, потому что у некоторых это никогда не получается), закрой глаза, чтобы еще больше собраться. Суть в том, чтобы контакт нарастал постепенно, новичок должен изучить себя и выбрать подходящую скорость. Глубина контакта будет в твоей власти, но контролируй ее пассивно — пусть все идет своим чередом.

Говоря так, Камбер видел, как веки Целителя стали подрагивать, взгляд сделался рассеянным, Тавис впадал в обычный для Целителя транс. Уровень контроля был превосходен.

— Вот так, хорошо. Позволь себе следовать за мной так далеко, как сочтешь нужным. Когда будешь готов, повтори заклинание: «Друг мой, соедини свою руку с моей и свой разум с моим. И пусть огонь запылает между нашими руками». Разумеется, для этого нужно соответствующим образом настроиться. Слова сами по себе ничего не значат. Их внутренняя сущность — вот что важно. Заклинание подействует только тогда, когда наши умы соединятся, и знаком этого будет огонь, вспыхнувший между нашими руками. И это обязательно произойдет…

Ресницы Тависа смыкались и размыкались. Его дыхание стало ровным и легким. Моргнув очередной раз, он больше не открыл глаз. Убедившись, что он не собирается этого делать, Камбер тоже закрыл глаза и стал нащупывать мостик к сознанию ученика.

Он сразу же столкнулся с защитами Целителя, но, к его радости, они начали опускаться — сначала медленно и осторожно, а потом, когда уровни подсознания Тависа приняли вторжение Камбера, все более откровенно. Камбер осторожно проник в мозг Тависа, скрывая часть своего существа, принадлежавшую Камберу, за рамками контакта и открывая себя как Элистера. Чтобы не пугать новичка, приходилось скользить в его сознании, тщательно готовя каждый следующий шаг вглубь.

Но затем, к его удивлению, в необъяснимом порыве беззаветной откровенности Тавис совершенно отказался от защит и сопротивления. Повинуясь инстинкту, Камбер двинулся за опустившиеся защиты, готовый отступить, если Тавис запаникует, но потом целиком слился с мыслями, воспоминаниями и ощущениями Тависа.

Вспоминая свой первый контакт с Джебедией, тогдашний порыв мысленной связи с тем, кто не был его родственником, контакт по всем меркам превосходный, Камбер подумал, что сейчас столкнулся с совершенством, о котором можно было только мечтать. То, о чем он узнал, настораживало, а от развития способностей Джавана просто перехватывало дыхание.

Свеча, которую они держали сообща, вспыхнула сама по себе. Когда контакт еще более углубился, Тавис начал слегка покачиваться, Джорем, до этого времени наблюдавший, подошел и подхватил свечу, чтобы они случайно не обожглись, — в этот момент вспыхнувшее пламя занимало последнее место в их сознании.

Джорем вовремя подоспел — у Тависа затряслись колени, и совсем ослаб телесный контроль. Это было вполне естественно для новичка в такой степени взаимодействия, когда открываются не только мысли, но и глубины подсознания. Большинство впервые заходивших в такие дали инстинктивно отталкивались, но Тавис не оробел перед еще не ясной ему силой заклинания и не прервал контакта. Камбер подхватил Целителя, опустил на пол и сам сел рядом. Встревоженный Джаван попытался было подойти, но Джебедия остановил его и постарался растолковать, что сейчас испытывал Тавис, вспоминая свой собственный первый контакт с Камбером. Разумеется, друг Джавана не знал, что под обликом Элистера Келлена скрывался деринийский святой, но и Элистера было достаточно, чтобы Тавис никогда не забыл того, что он сейчас испытывал.

Камбер поделился с ним всем, чем мог, рассказывая об Элистере Келлене и его связях с остальными — Джоремом и Джебедией, Райсом и Ивейн и даже Джеффраем, Эмрисом и Квероном. Новый собрат узнал о миссии, которую они выполняли последние двенадцать лет, и даже о Камберианском совете и его работе. Он почему-то уверился, что Тавис окажется в их числе, и прямо сказал об этом.

Не стал раскрывать ему всей правды о событиях в ночь смерти Синхила и правду о самом себе, но во всем остальном предоставил свой мозг настолько, насколько позволял его епископский сан. Даже боль от смерти Райса была открыта, раскаянье искупило вину, а горе схоронилось в тайниках души.

Оставался еще один важный вопрос. Тавис был пока единственным наследником открытого Райсом таланта блокирования деринийских способностей, королевскому Целителю было необходимо включаться в игру «пророка» Ревана. Нельзя сказать, чтобы Тавис вызвался на это. Преданный Джавану, он не решался расстаться с единственным другом и понимал, как много может сделать вместе с Реваном для защиты расы Дерини от истребления.

Пока он согласился работать с Квероном над совершенствованием своих способностей и поиском других Целителей, которым можно будет передать дар Райса, и только если ни одного так и не найдется, примкнуть к Ревану, когда оставаться с Джаваном станет опасно. Слишком многое в этом замысле держалось на «если», но Тавис просто не мог принять решение без совета с Джаваном. И Камбер вынужден был согласиться.

Открыв глаза, Тавис обнаружил, что лежит на полу. Рядом сидит ласково улыбающийся архиепископ, а обеспокоенный принц склоняется к нему. Позади Джавана располагался Джорем с горящей свечой, на губах играла улыбка. За ним стояли Ниеллан и Джебедия, последний казался особенно довольным.

— Как… как я очутился на полу? — спросил Тавис.

— У тебя ослабли ноги, — просто ответил Камбер. — Обычное явление. Вот, например, Джорем может опуститься на любой уровень, оставаясь на ногах и следя за нормальной работой тела. Другие, как Джебедия, входя в транс, не могут устоять на ногах. Не знаю, зависит это от выучки или нет. Вероятно, это индивидуальная особенность, нечто вроде разной реакции пациентов на приказы Целителя погрузиться в сон. Работая с Райсом, я заметил это.

Обдумывая слова Элистера, Тавис не вздрагивал, вспоминая о Райсе, как до контакта. Его защиты вернулись на место, но пока недостаточно упрочились. Соприкосновение сознанием сохранялось, и Камбер мог следить за ходом мыслей Тависа, как это бывало с Джоремом и Джебедией в минуты откровенности. Он почувствовал, что Тавис размышляет над тем, что только что произошло, и улыбнулся, когда Целитель недоверчиво поднял на него глаза.

— Элистер, мы правда делали то, о чем я думаю? — прошептал он.

Камбер не спеша кивнул, его огорчало, что такой Дерини до этой ночи ни разу не испытал контакта высокого уровня. Теперь он понял, как много досталось от жизни ему и сколько еще было таких, как Тавис, не знавших этого, немного страшного поначалу и сладостного ощущения, данного им при появлении на свет.

— Вне сомнения, ты справился с этим, Тавис, — с улыбкой произнес он. — Просто не представляю, как удавалось не замечать тебя все эти годы, думаю, ты станешь нам хорошим помощником.

— Я попробую, — с готовностью отозвался Тавис. — Мне очень жаль, что я так долго боролся против вас.

— А как же я? — вмешался еще немного встревоженный Джаван, придвигаясь поближе. — Я тоже хочу помочь! Вы же знаете, я могу.

— Джаван! — упрекнул его Тавис, усаживаясь с помощью Камбера.

— Нет, он прав, — сказал Камбер, спрашивая себя, действительно ли он хочет после эмоциональных потерь с Тависом работать еще и с Джаваном. Тот обмен был очень важен, нельзя было упускать такую возможность, но сейчас его равновесие было слегка нарушено, как всегда после первого контакта. И все-таки, если Джаван готов довериться, готов открыть перед ними свои защиты, такой шанс нельзя было упускать. Мгновенное совещание с Джоремом и Джебедией окончательно убедило — они разделяют его надежды и уверенность.

— Джаван, вы понимаете, что происходило между мной и Тависом? — поинтересовался он.

— Мне кажется.

— Ну и что же случилось?

— Вы оба… опустили свои защиты, и… каждый вошел в сознание другого?

Камбер кивнул.

— В общем правильно. Но это поверхностное объяснение. Тавис доверился мне, он предложил мне все свои мысли и все свое существо, я взаимно сделал то же. Это самый ценный дар общения, дар доверия и приязни без условий и оговорок. Не всякому стоит доверяться, но если пошел на это, ничего не таи или потеряешь контакт. Вам это понятно? — Джаван выслушал с широко открытыми глазами и осторожно кивнул.

— У меня есть защиты, отец Элистер. Тавис говорил вам об этом?

— Да. А также и то, что вы умеете опускать и поднимать их по своему желанию, как это делаем мы. Вы, правда, это умеете?

Джаван неуверенно посмотрел на Камбера, перевел взгляд на Тависа и снова на Камбера. На мгновение Камберу показалось, что он готов отказаться от того, что начал, но принц потупил глаза и спросил:

— Вы хотите посмотреть? Я… никогда не делал это для других, только для Тависа. Но если нужно, я попробую.

Он понял отца Элистера и был внутренне подготовлен, но явно робел, боясь оконфузиться, а Камбер не был убежден, что сам сможет наилучшим образом мобилизоваться для контакта. Тавис очень своевременно взял дело в свои руки.

— Есть предложение, Элистер.

— Да?

— Джаван не бывал в контакте. Если даже я со своей деринийской подготовкой устал от этого, то ему будет тяжело вдвойне.

— Ты хочешь сказать, что он не готов? — спросил Камбер.

— К вашему прикосновению — вероятно, но с моим уже знаком, — ответил Целитель. — Он опустит защиты с моей помощью, а потом вы установите связь через меня.

— Хорошая мысль.

Джаван явно обрадовался такому повороту. Когда он сел, скрестив ноги, перед Целителем, Камбер знаком велел Джорему подойти. Джорем задул свечу, которую все еще держал, передал ее Ниеллану, расположился между Джаваном и Камбером и опустил руку на колено отца. Джебедия устроился сзади, руки покоились на плечах Камбера и Джорема.

Целитель и принц начали очень быстро, после нескольких негромких слов веки мальчика задрожали. Спустя еще мгновение рука Тависа оказалась на лбу мальчика, и он одобрительно кивнул сам себе, опускаясь на рабочий уровень связи, и знаком пригласил Камбера присоединиться. Контакт пока был легким, Джавану еще не удалось полностью убрать защиты, они у мальчика действительно были — прочные, непреодолимые защиты, которыми мог гордиться любой Дерини.

В первые секунды контакта Камберу открылись несколько уровней мозга Джавана, и он увидел яркое, искрящееся нечто с расходящимися во все стороны тончайшими нитями, потом взаимодействие ослабело.

Выйдя из контакта, Тавис оглянулся на Камбера, удивленный появлением сверкающего сгустка.

— Вы знаете, что это было? — спросил он.

Камбер кивнул.

— Знаю. К сожалению, я не могу рассказать тебе, что именно.

— Не можете… Это имеет какое-нибудь отношение к тому, что случилось в ночь смерти его отца? — догадался Тавис, в ожидании подаваясь вперед, Джаван сделал то же самое.

Камбер поднял бровь. Как быть? Он обратился за советом к Джорему и Джебедии. Он не мог рассказать Целителю и принцу всего, что случилось той ночью. С другой стороны, судя по рассказам Тависа о мальчике и его собственным наблюдениям, тот вел себя не так, как они ожидали. У него не должны были появиться защиты, он не должен был овладеть искусством считывания мыслей, а слепящий зародыш пробуждавшихся способностей Камбер не рассчитывал обнаружить до того, как Джаван станет королем.

— Я не должен рассказывать вам, что конкретно случилось, — ответил он. — Я, как и все, кто там находился, обещал это Синхилу. Однако, раз уж вы знаете кое-что, я могу сказать: то, что произошло, связано с наследственностью. Синхил решил, что… определенные результаты должны проявиться сначала в Алрое. Отчасти это удалось. Без сомнения, у короля есть потенциал. К несчастью, регенты слишком крепко держат вашего брата. Сомневаюсь, чтобы когда-нибудь он использовал то, что ему дано. И слава Богу, ведь он — орудие в руках регентов.

— Это не его вина! — в сердцах бросил Джаван.

Камбер успокаивающе коснулся плеча принца.

— Я знаю, что это не его вина, сын мой. Но факт остается фактом: Алрой действует не по своей воле и скорее всего обречен на это. Вероятно, нашему королю не суждено стать взрослым. Райса беспокоило его здоровье.

— Вы хотите сказать, что он может умереть? — воскликнул Джаван. — Тавис, это правда?

Вздохнув, Тавис опустил глаза.

— Ты же знаешь, он очень хил. Кроме того, по-моему, регенты пичкают его успокоительным сверх всякой меры. Ты видел, что иногда он начинает клевать носом ни с того ни с сего. Мы не можем помочь ему, поэтому я не говорил тебе об этом. Я не хотел, чтобы ты беспокоился раньше времени.

Растерянный, Джаван переводил взгляд, встречая подтверждение слов Тависа в каждом лице, даже в добрых глазах Ниеллана.

— Они… будут повинны в его смерти? — наконец спросил мальчик. — Регенты намерены убить моего брата?

Камбер покачал головой.

— Нет. В интересах регентов поддерживать в Алрое жизнь. Они могут контролировать его действия, но насчет вас не уверены. Это еще одна из причин поскорее избавиться от Тависа. Он заставляет вас думать и не позволяет им превратить вас в такую же марионетку, какую они сделали из Алроя. Когда Тависа вынудят уйти, вы должны быть предельно осторожны. Ни на минуту не допускайте мысли о том, что они обманулись вашей деланной простоватостью.

Джаван долго смотрел на них и молчал, потом уставился в пол.

— Вы сказали, то, что со мной произошло, имеет отношение к наследственности.

— Да.

— Значит, мои защиты и то, как смотрю, чтобы узнать, лгут ли люди…

— …является частью того, чем вы могли овладеть, только став королем, — подхватил Камбер. — Думаю, ясно, почему. Если бы все шло, как задумал ваш отец, вы трое не изменялись бы до восшествия на престол. Но даже тогда вы узнали бы об этом только в момент действительной необходимости. По-моему, ваш отец думал о будущем: только один наследник династии Халдейнов должен наследовать то, что приобрели вы, причем в свой черед.

— Почему же тогда это случилось со мной? — спросил Джаван.

— Возможно, по той самой причине, о которой мы говорили раньше, — вмешался Тавис. — На совершенно одинаковые действия люди откликаются по-разному. — Он задумчиво посмотрел на Камбера. — Элистер, по-моему, мы не можем больше… продолжать обходить стороной то, что случилось, раз уж он знает кое-что.

— Ты действительно думаешь, что он готов к такой ответственности? — возразил Камбер.

Тавис поджал губы.

— Разумеется, он очень юн, но, тем не менее, много знает.

— И, вне всякого сомнения, еще многое узнает, но пусть уж все идет своим чередом. Если хочешь, можешь продолжать работать с ним, посмотрим, что тебе удастся обнаружить, — сказал Камбер с легкой улыбкой. — Мне будет интересно знать, насколько искажены намерения Синхила. Кроме того, это будет прекрасной тренировкой для Джавана, имеющего защиты и пытающегося считывать мысли.

Они еще долго говорили, но Камбер больше не распространялся о судьбе Джавана. Следовало условиться о плане и обсудить возможные действия по сохранению безопасности Джавана и Тависа. К тому времени, когда Камбер уже был готов отпустить Целителя и принца обратно в Валорет, настроение его немного улучшилось. Пока юность Джавана представляла некоторую преграду, но годы исправят такое положение вещей, с каждый днем Джаван все ближе к совершеннолетию и почти наверняка — к короне. А пока друзьям нужно по возможности держаться в тени, особенно Дерини Тавису, и стараться не спровоцировать регентов на жесткие меры. Тавис начнет изучение приемов работы с Квероном, а потом с Реваном.

Когда принц и Целитель ушли и Портал снова стал ловушкой, Камбер, Джорем, Джебедия и Ниеллан принялись за обсуждение дальнейших планов.

— Эта новость о приказе нас арестовать тревожит меня больше, чем я показал Тавису, — сказал Камбер, меряя шагами кабинет Ниеллана. — Сейчас я особенно встревожен безопасностью Ивейн. Плохо, что возле нее не оказалось по-настоящему близкого человека, к которому она могла бы обратиться, когда ее душу пронзила весть о смерти Райса… она не могла ее не почувствовать. А если ее начнут преследовать…

— Элистер, мне кажется, ее невозможно догнать, — сказал Ниеллан. — Она уехала из Валорета пять дней назад. Кроме того, с ней Ансель и Кверон.

— Знаю. И возможно, вы правы. Но ведь она не знает, что теперь стала фактически беглянкой. А это кое-что да значит.

Ниеллан покачал головой.

— Что значит? Это заставит ее бежать быстрее? Элистер, у нее на руках двое детей, которых нужно защитить, и еще один неродившийся. Неужели вы думаете, что она не хочет сохранить их свободу? Джорем, она ваша сестра. Вероятно, вы знаете ее лучше, чем любой из нас. Объясните Элистеру, что она знает, что делать.

— Она знает, — повторил Джорем, грустно улыбнувшись и кивнув. После смерти Райса ни он, ни отец были не в состоянии мысленно связаться с ней, хотя, вероятно, и потрясение, и расстояние были тому причинами. Они были уверены, что Ивейн жива…

— Должно быть, с ней все хорошо, — согласился Джебедия. — Если она узнает об ордере на арест, может только еще больше разволноваться. Помешать Ивейн невозможно при всем желании, из Валорета в Трурилл ведет около полдюжины дорог, она выбрала одну, а из Трурилла в монастырь святой Марии еще больше путей. Это значительно затруднит ее поиски — и наши, и возможных преследователей. Кроме того, если кто-то догадается, что она едет в Трурилл за сыном, откуда им знать, что она не отправится в монастырь святой Марии?

Он покачал головой.

— Вы хорошо потрудились, роясь в архивах епархии, Элистер. Сомневаюсь, чтобы кто-то за пределами самой обители помнил, что существует такой монастырь святой Марии-на-Холмах, и знал о его местонахождении.

— Вероятно, вы правы. И Дхасса, к сожалению, слишком далеко, чтобы можно было установить надежный контакт, даже если Ивейн ожидает этого. Вероятно, кто-то из нас должен был бы находиться в монастыре, чтобы встретить ее. Если бы удалось найти доступ к Порталу в том районе, проблем с этим не возникло бы. Джорем, ты лучше остальных знаешь район Кор Кулди. Сомневаюсь, чтобы брат Хьюберта испортил Портал, даже если бы знал, где его искать. Предположим, что он этого не сделал. Сумеет ли кто-нибудь пройти через тот Портал и остаться в живых?

— Я бы сумел, — ответил Джорем неуверенно. — Ты этого от меня хочешь?

Камбер кивнул.

— Думаю, да. Мне очень не хочется посылать тебя в одиночку, но кто-то все-таки должен туда отправиться. К тому же нам нужен Портал в самом монастыре, чтобы можно было попасть в кииль еще одним безопасным путем. Как только приедут Ансель и Кверон, будешь помогать им в его сооружении. Не думаю, что можно рассчитывать на помощь Ивейн до рождения ребенка. Но вас троих будет вполне достаточно, не так ли?

— Да, и мы могли бы черпать силу у Эйдана, Камлина и наиболее надежных из братии. Мальчики уже достаточно взрослые для этого.

— Хорошо. Я полагаю, отправляться нужно прямо сегодня. От Кор Кулди до монастыря Святой Марии два дня пути, так что придется поторопиться, если хочешь приехать раньше нее. Джеб, ему нужны самые неприметные доспехи, какие сможешь найти, лучше черные. Ниеллан, постарайтесь собрать провизии, чтобы поменьше весила и занимала места, но чтобы у него не было нужды по дороге заглядывать на постоялые дворы за пропитанием. Джорем, пока они все готовят, давай обговорим, в какое время мы с тобой будем устанавливать связь и поработаем немного над этим. Жаль, мы не сделали этого с Ивейн перед ее отъездом… ну да ладно, неважно. Ты готов?

Джорем улыбнулся, сознавая, что отец намеренно погружается с головой в заботы, чтобы хоть немного облегчить гнет беспокойства.

— Ты, как всегда, умудряешься подумать обо всем.