"Камбер-еретик" - читать интересную книгу автора (Куртц Кэтрин)

ГЛАВА XVIII Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему.[19]

Лето близилось к концу, жара и напряжение нарастали, но Тавис с Джаваном были не единственными, кто предавался неустанным раздумьям в это время. После насыщенных событиями дней, последовавших за коронацией, наступило некое подобие затишья, но это было совсем не то спокойствие, к которому жители Гвиннеда привыкли за годы царствования Синхила. К регентам люди относились с настороженностью и не слишком полагались на малолетнего правителя, поэтому в народе нарастало ощущение близкой беды, особенно среди Дерини, хотя очень мало кто из них в действительности знал, что происходит вокруг.

Совет Камбера также действовал с удвоенной осторожностью. Джесс и Грегори по-прежнему патрулировали свои владения, стараясь поддерживать порядок, однако после нападения на Тависа Грегори все чаще охватывала мрачная задумчивость, из которой он никак не мог выйти. Ему не под силу было понять, как могли Дерини по собственной воле причинить зло одному из своих собратьев. Он тщательно исполнял свои обязанности, исправно посещал заседания Совета, но при этом делался все более хмурым и раздражительным. Камбер случайно узнал, что Грегори приобрел небольшую усадьбу в Коннаите и собирался в ближайшее время отправить туда семью; у него не хватало духа осуждать друга за эту предосторожность.

Джеффрай также был неспокоен. Благодаря своему положению в Совете, он по-прежнему сообщал друзьям все придворные новости, а также поддерживал постоянную связь с Девином, который вовсю использовал теперь свои возвращенные способности, но когда двор окончательно перебрался в Ремут, он буквально разрывался на части. Как архиепископ он был обязан часть времени проводить в Валорете, и регенты умело использовали это, чтобы отстранить Джеффрая от участия в делах Совета. Между тем логические обобщения Джеффрая, его выводы и прогнозы стоили несравненно больше, чем отрывочные и нередко искаженные впечатления, добываемые Девином. Пока Джеффрай занимал более или менее устойчивую позицию в Регентском совете, у камберианцев по крайней мере была возможность заранее узнать о решительных шагах регентов.

Лихорадочная деятельность захлестнула и Джебедию, переезжавшего от одного михайлинского храма к другому и руководившего приготовлениями к переходу в подполье. И его помощник из расы людей Креван Эллин оценил наконец ситуацию и по-настоящему испугался очевидных признаков беды. Разбросанный по всему Гвиннеду Орден не решался на открытое противодействие, даже в деринийской его части подозрения только зрели. Когда в начале года гвиннедская армия была очищена от михайлинцев, была надежда, что анти-михайлинское движение понемногу спадет, однако к августу стало ясно, что их надежды были напрасны. По надуманным причинам были арестованы и упрятаны за решетку несколько михайлинских рыцарей и воинов обеих рас. Действия других членов Ордена в защиту пленников могли еще больше распалить регентов.

Учитывая это, вывод михайлинцев из Гвиннеда нужно было провести еще более искусно, чем во времена правления Имре.

Военный лагерь в Аргоде, например, нельзя было закрыть, не вызвав подозрений, однако число его обитателей резко сократилось; оставшиеся братья и рыцари готовились к военному отпору в случае атаки. В стенах Кьюэлтейна, единственного равного Аргоду по мощи, осталось чисто символическое количество братьев и рыцарей, все их усилия шли на то, чтобы число михайлинцев казалось больше.

Многих рыцарей Джебедия отослал в крепости Ордена за пределами Гвиннеда — в Брустракию в Арьеноле, в храм святого Элдрона в Торенте и в пустыню Джелларду, там были корни Ордена.

Даже братьев-наставников отозвали и отправили в безопасные места, Лето близилось к концу. В немногих школах, где наставниками еще оставались михайлинцы, произошли новые назначения братьев и священников других Орденов, исключительно людей. Джеффрай, епископы Келлен и Ниеллан Трэй организовали быстрое перемещение братьев, а Дескантор умудрился еще и «потерять» записи нескольких маленьких, но стратегически выгодно расположенных баз, которые в случае нужды станут очагами сопротивления.

Сам же Камбер всё лето провел в Грекоте. Джорем продолжал споры с отцом Вилловином, пока Камбер, Эмрис и Кверон выясняли вместе с Райсом, как его талант можно передать другим Целителям. На практике никак не удавалось выявить механику этой способности, чтобы научиться ей. Несмотря на то, что Эмрис и Кверон были самыми опытными Целителями из знакомых Райсу, они были бессильны стать ему поддержкой.

Не оставался без внимания и Реван. Его достаточно сложное положение у виллимитов заставляло поторапливаться с приведением плана в действие. Ни один член Камберианского совета не видел Ревана и не говорил с ним с тех пор, как он перебрался из Шиила, было известно лишь приблизительное его местонахождение. Все надеялись, что его не раскрыли, они услышали бы об этом, но никто не знал наверняка.

Ко всему прочему они понемногу утверждались в мысли, что для исполнения плана Райса он сам должен взяться за дело. Возможно, никогда не удастся найти Целителя, которого можно обучить этой необъяснимой способности, поэтому Райсу пора включаться в работу с Реваном.

И вот в жаркий августовский полдень Райс и Ивейн отправились в лагерь виллимитов на холмах над Валоретом. Приблизившись к границам владений отшельников, они присмирели и испуганно озирались по сторонам — ни дать ни взять парочка крестьян, пришедших увидеть святого отшельника. Это было рискованной затеей, потому что великомученик Виллим пал жертвой волшебства Дерини, и его последователи уверовали, что Дерини есть семя дьявола и заслуживают самой страшной участи, если не отрекутся от своего колдовского наследия.

Было известно, что в общине живут раскаявшимися грешниками несколько Дерини и что они считывают мысли, проверяя каждого подозрительного. Поведение Райса и Ивейн не должно было ничем возбуждать подозрений.

— Прошу меня простить, добрый господин, — промямлил Райс, приподнимая шляпу, когда они приблизились к первому встречному. — Не подскажете ли мне, как найти святого отшельника, который, по слухам, живет в этих холмах?

Видавший виды худой виллимит оценивающе оглядел неприметную парочку, отметив их рваную одежду и уже заметную беременность женщины, расслабился немного и удостоил их натянутой улыбки и легкого поклона, благонравно сложив руки.

— Ты сказал, святого отшельника? Хорошо. — В его голосе слышался говор Муринского нагорья. — Скажи поточнее. Среди нас живут несколько святых людей, и все они поклялись бороться со злом безбожных Дерини, да будут они прокляты!

— О да, — пробормотал Райс, серьезно кивая и выражая свое согласие жестом. — Тот, кого мы ищем, по слухам, молодой человек. Он хромает при ходьбе точь-в-точь, как юный наследник. Говорят, что раньше он был слугой в доме Дерини, а потом убежал. Говорят, что у него бывают… видения… и что Господь покровительствует ему, а еще, что его прикосновение приносит удачу.

Виллимит многозначительно кивнул.

— О, это наверняка брат Реван. Говорят, его бывший хозяин убил его возлюбленную (а ведь его хозяин был Целителем!), после этого молодой человек стал немного странным. — Голос виллимита приобрел оттенок благоговейного трепета. — Но рука Господа коснулась его! Так говорят все. Он разговаривает с большим камнем на вершине горы, и камень рассказывает ему, что он должен донести людям. Он говорит, что Дерини ждет страшная судьба, что многие погибнут, а спасутся только те, кто отречется от своего зла. Он говорит, что Господь откроет, как можно освободить тех Дерини, которые приблизятся к трону Всевышнего со смиренными и очищенными сердцами!

Ивейн, притворившись, что с восхищением ловит каждое слово виллимита (что, впрочем, и делала), не преминула оглядеть окрестности в поисках возможной опасности. С напускной святостью на лице она принялась теребить его рукав.

— Хвала Господу, если это действительно так! Говорят, что он может даже отпустить грех тем, кого насильно заставили служить Дерини, что одно его прикосновение очищает!

— О да, это святой человек, — ответил виллимит, немного удивленный ее горячностью. — Он действительно дает благословение.

— Вы отведете нас к нему? — умоляла Ивейн. — Пожалуйста, добрый господин. Вы не знаете, какая тяжесть лежала на наших плечах все эти годы, что мы вынуждены были жить в деревне деринийского лорда. А теперь мы… мы задумали убежать! Но ради моего неродившегося ребенка я хочу, чтобы перед побегом мы были очищены от скверны. Я знаю, этот святой человек смоет пятно позора!

Райс смущенно откашлялся.

— Моя жена… она слишком волнуется в своем положении, — произнес он, отрывая пальцы Ивейн от рукава виллимита и виновато кланяясь. — Но если бы вы были так добры, нам бы очень хотелось получить благословение брата Ревана. Пожалуйста, ради моей жены…

Своим разговором им удалось привлечь к себе внимание еще нескольких мужчин и женщин из виллимитской общины. Одна из них, женщина со стрижеными волосами и морщинистым лицом, почти наверняка была Дерини, однако она не пыталась проникнуть в их сознание.

Чтобы еще больше обезопасить себя, Райс проник в мозг Ивейн и сдвинул рычажок, блокировав все, кроме того, что могла знать женщина-крестьянка, роль которой она играла.

Держа ее под руку, Райс почувствовал, что Ивейн вздрогнула, затем он углубил свое сознание на несколько уровней, чтобы мысли виллимитки не коснулись его защит. Когда встретивший их мужчина вел их через лагерь, остальные, включая и женщину-Дерини, маленькой процессией следовали позади.

Они пересекли поселение виллимитов с пестрыми шатрами и навесами и стали подниматься в гору мимо пожелтевших и высохших кустов навстречу ветру, который дул все сильнее. Они достигли маленького плато на полпути к вершине. Ветер освежал их потные лица и приносил запах немытых тел и давно не стиранной одежды. На противоположном краю плато, у входа в небольшую пещеру, стоял почти неузнаваемый Реван, а рядом полукругом расположилась дюжина мужчин и женщин.

Он был одет в длинную, до лодыжек, домотканую ризу, поношенную и с множеством заплат, однако, значительно более чистую, чем одеяния тех, кто собрался вокруг; на локте левой руки Ревана было намотано нечто, похожее на кору оливкового дерева. Со времени их последней встречи его волосы отросли на несколько дюймов, а выросшая с той поры борода казалась почти русой в ярком солнечном свете. С первого взгляда они поняли, что Реван проповедует. По мере приближения стали доноситься слова.

— Приближается тот день, когда шедшие во тьме окажутся в кузнице времен и все несовершенное будет уничтожено пламенем. Как говорил наш Господь, зерно будет отделено от плевел, доброе семя от плохого. Но я говорю вам, что даже те, кто шел в кромешной тьме, смогут еще увидеть и познать Свет. Тому, кто искренне отречется от зла и тьмы навсегда, Господь дарует знак своей милости. Люди тьмы изменятся, пустая порода будет отделена от настоящего золота, и королевство испытает всю полноту Господней любви.

По слушателям прокатилось бормотание и смолкло, когда заговорила одна из женщин.

— Но, Учитель, как может случиться такое? Вы говорите, что даже проклятые Дерини могут быть спасены?

— Так мне дали понять, — ответил Реван так тихо, что Райс и Ивейн, по-прежнему приближавшиеся, едва расслышали его слова.

Райс проверил, были ли среди слушателей еще Дерини, единственной оказалась женщина, шедшая позади и все еще не пытавшаяся пустить в ход свое могущество.

— …Сказали, как это случится, — говорил Реван, — но я верю, что, когда настанет время, мне скажут и как это сделать. Владыка над владыками сделает все так, как и было предсказано.

— Да будет благословенно имя Господне! — провозгласил один из слушателей, поднимаясь с колен и восторженно сжимая руки.

— Аминь! — воскликнул другой.

Третий, привалившийся к скале рядом с Реваном, упал на колени у его ног и со светлой надеждой запрокинул голову.

— Учитель, очистите нас своим благословением.

— Не моим, а благословением Господним, — пробормотал Реван, кладя правую руку на голову мужчины.

— Да благословит и сохранит вас Господь, — произнес он, переходя от одного к другому и поочередно возлагая руку на голову каждого. — Да подарит вам Господь мир, отдохновение и уверенность в том, что вы будете с Ним в день великих перемен. Да простит Он вам грехи ваши, да ляжет на вас Его благословение и милость, и да очиститесь вы от того, что тревожит вас. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Закончив, он осенил себя и слушателей крестным знамением, склонил голову, закрыл глаза и положил одну руку на посох, а вторую прижал к груди. Те, кто получил благословение, медленно поднялись, собрали пожитки и вереницей потянулись вниз по тропинке мимо Ивейн, Райса и их провожатых. Райс повел Ивейн вперед, но Реван, казалось, не замечал их, он развернулся и направился в пещеру.

— Брат Реван, эти люди пришли к вам, — сказал виллимит, почтительно кланяясь, когда Реван обернулся к нему. — Они хотят убежать от своего хозяина-Дерини, но прежде просят благословить их.

Терпеливо выслушав, Реван перевел усталый взгляд своих бледно-карих глаз на них, и даже внимательный Райс не смог заметить, что Реван узнает их.

Он посмотрел, моргнул и кивком пригласил следовать за собой в чернильную темноту пещеры. Виллимит, удивленно взглянув на них обоих, последовал за Реваном и подтолкнул Райса и Ивейн к пещере. Остальные развернулись и пошли за теми, кто только что покинул плато. Можно было наконец снять блокирование с Ивейн, и, пока они шли в прохладной темноте, он передал ей все, что случилось, пока она не была Дерини.

Когда глаза привыкли к сумраку, они увидели, что Реван запалил глиняную масляную лампу и теперь знаком просит их присесть. На песчаном полу вокруг гладкой каменной глыбы, по вероятности, стола, лежало несколько серых овечьих шкур, Реван уселся на ближайшую.

— Брат Иоахим, садитесь между нашим братом и нашей сестрой и помолитесь со мной за них, — смиренно сказал Реван, обращаясь к виллимиту. — Я чувствую, что они орудие Господне, хотя, возможно, сами пока не знают об этом. Мы будем молиться вместе.

По его поведению все еще было непонятно, узнал он их или нет. Райс заметил, что Реван своей спиной загородил от Иоахима огонь в очаге, а свет, проникавший от входа, перекрывает Ивейн. Единственным источником освещения для виллимита был огонек масляной лампы, теплившийся перед ним.

Реван протянул руку Райсу, сидевшему слева от него, и Ивейн справа. С первого мгновения контакта они поняли, что Реван усадил их таким образом, чтобы Дерини могли с легкостью взять контроль над Иоахимом. Когда он тоже взял их за руки и контакт стал полным, Райс и Ивейн расслабились.

— Помолимся Господу, — пробормотал Реван, запрокидывая голову и закрывая глаза. — Позволим Святому Духу спуститься к нам и направлять нас. В молчании ждите, когда Дух снизойдет к нам.

Настала тишина, нарушаемая только их дыханием. Из-под прикрытых век Райс наблюдал за сидевшим рядом Иоахимом. В его сознание они с Ивейн проникли одновременно и так тонко установили контроль, что виллимит, ничего не подозревая, из молитвенной отрешенности соскользнул в глубокое забытье. Когда это было сделано и голова Иоахима свесилась на грудь, Ивейн вздохнула и с улыбкой взяла руки Ревана в свои, глядя ему в глаза.

— Реван, прошло слишком много времени.

— Думаю, мы правильно поступили с Иоахимом, — осторожно произнес он, переводя взгляд с одного на другого. — Я и не мечтал, что вы придете ко мне сюда. А когда он явился вместе с вами, мне показалось, что его присутствие можно использовать с выгодой. — Он с сомнением посмотрел на спящего виллимита. — Он ведь не может слышать нас?

Райс отрицательно покачал головой.

— Нет, а чтобы заполнить время пребывания здесь, мы наделим его какими-нибудь безобидными воспоминаниями. Не знаю, сколько у нас времени, пока не явился кто-нибудь еще. Тут есть по крайней мере одна Дерини, которая знает, что мы здесь, хотя и не знает, кто мы такие, так что стоит поторопиться.

— Разумеется. Чем я могу помочь?

— Прежде всего мы хотели рассказать тебе о прогрессе в наших делах и посмотреть, что сделал ты, — ответила Ивейн. — Мы слышали твою проповедь. Похоже, в этом отношении ты на правильном пути. Есть проблемы?

Реван кисло улыбнулся.

— Боюсь, два Дерини не могут помочь этому, если только вы не хотите стать нашими первыми наглядными пособиями. — Он посмотрел на Райса. — Вы будете один или вам удалось научить этому кого-то еще?

— Пока еще нет, — ответил Райс. — Однако у нас остается надежда. Как думаешь, скоро ты будешь обязан предъявить первые реальные результаты? Если нет другого выхода, я стану жертвой. Но если можешь потянуть время, постараемся найти другого Целителя.

Тихо рассмеявшись, Реван покачал головой.

— Думаю, можно потянуть еще немного. Пути Господни не всегда прямы. Кроме того, я еще не сказал им, чего ждать, так что могу сделать что угодно. Только теперь моя известность начинает выходить за границы этой области. К зиме пойдет на спад. Когда выпадает снег, здесь становится мрачно.

— Мы постараемся держаться в зоне досягаемости, — сказал Райс. — Значит, ты полагаешь, что сможешь протянуть до весны?

— По-моему, да. А вы? Думаете, вы найдете кого-нибудь?

Ивейн вздохнула.

— Сейчас остается только гадать. Однако мы теряем драгоценное время. Райс, ты, кажется, собирался быстро проверить, все ли так, как должно, у Иоахима. Наш друг не должен быть без сознания слишком долго.

— Верно. Посмотри за ним, пожалуйста, и приглядывай за входом.

Ивейн переключила внимание на все еще спящего Иоахима, а Райс положил руку Ревану на плечо и кивнул. В ответ Реван закрыл глаза и глубоко вздохнул, входя в тесный контакт с Целителем. Обмен длился несколько секунд. Райс погрузился в сознание Ревана и прочитал все его воспоминания, осмотрел и защиты, которыми они с Ивейн вооружили его против случайной проверки других Дерини. Преграда была по-прежнему прочна и хорошо скрыта, если только не знать, где ее искать.

На вздохе Райс вышел из транса, прикосновением руки подбодрил молодого человека. Ивейн улыбнулась обоим и протянула руки, чтобы возобновить контакт.

— Там кто-то идет по тропинке, хотя это и не наша знакомая. Возвращайтесь в образ, брат Реван.

Кивнув, Реван склонил голову и полузакрыл глаза, чувствуя поддержку рук Райса и Ивейн.

— Хвала Господу нашему всеблагому, ибо Он даровал вам смелость покинуть пути тьмы и искать новую жизнь, — забормотал он, глядя на них слегка безумными глазами проповедника. — Иоахим, ты правильно сделал, что привел ко мне этих двух заблудших овец. — Услышав свое имя, Иоахим, вздрогнув от удивления, пришел в себя и поднял голову. — Святой Дух говорил со мной и даровал вам прощение, дети мои.

— Значит, мы теперь свободны от позора Дерини, учитель? — прошептала Ивейн, уставившись на него остекленевшими глазами. — Мы можем получить ваше благословение?

— Благословляю не я, а Господь, — назидательно сказал Реван, возлагая свои руки на их макушки. — Склоните головы и молитесь о Его благословении и защите. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

— Аминь, — прошептали в ответ муж и жена, снова превратившиеся в забитых крестьян. Иоахим с благоговейным трепетом взирал на происходящее.

— А теперь ступайте с миром, дабы любить Господа и служить Ему во всем, — произнес преисполненный религиозного рвения Реван и высоко поднял лампу, чтобы гости ненароком не опрокинули ее.

Не двигаясь, он смотрел на пламя, тогда как Райс и Ивейн встали и в сопровождении Иоахима покинули пещеру. Остальные дожидались снаружи, и Иоахим велел им сесть и терпеливо ждать, объяснив, что сейчас Учитель немного устал, но скоро выйдет к ним. Ему не сиделось на месте, и он расхаживал среди единоверцев, все еще ощущая на себе отблеск святости благословенного Ревана, а тем временем Райс и Ивейн спокойно спустились вниз по тропинке и покинули лагерь виллимитов. Ни один Дерини не попался им на пути.