"Камбер-еретик" - читать интересную книгу автора (Куртц Кэтрин)

ГЛАВА XVI Определенная гармония установилась в них.[17]

Через несколько дней Совет Камбера собрался в полном составе, приглашены были также Эмрис, Кверон, Девин и Ансель. Обсуждали лишь один вопрос — что делать с Тависом.

— И все-таки мне кажется, что вы преувеличиваете, никакой угрозы нет, — говорил Грегори. — Тавис О'Нилл — отличный Целитель и близкий друг принца Джавана. Он защищает мальчика от регентов. Пусть он пока не на нашей стороне, но во дворце больше не осталось Дерини. Если нам понадобиться помощь, я уверен, мы можем рассчитывать на него.

— Уверен? — переспросил Камбер. — Но на чем основана эта уверенность, вот в чем вопрос. Прошла неделя с того дня, как на него напали, но Тавис по-прежнему ставит барьеры в сознании, не позволяя нам читать его мысли. Не применив силу, мы не сможем пробить его защиту, а это окончательно сломит его.

— Может, прибегнуть к наркотикам? — предложил Райс. — Если нам так необходимо узнать его планы, я найду способ подсыпать ему нужное зелье.

— Было бы неплохо, но, боюсь, это неосуществимо. — Камбер покачал головой. — Он нам не доверяет. А скоро он совсем оправится физически, и уж тогда с ним и подавно будет не совладать. У кого-нибудь есть еще идеи?

— По мне, так вы все заняты чепухой, — вспылил Грегори. — Тавис не предатель, он невинная жертва, и я не вижу причин для беспокойства. Или вы чего-то не договариваете?..

Ивейн, понимая, что разговор принимает опасный оборот, со вздохом покачала головой и решила вмешаться:

— Мы не спорим, что он жертва, Грегори. Но он дружен с принцами, особенно с Джаваном. А сегодня мы узнали, что кто-то из них — вероятно, Алрой, хотя, возможно, тут не обошлось и без Джавана, — уговорил регентов начать облавы на банды Дерини. Джеффрай, расскажи нам еще раз, что было сегодня на Совете.

Джеффрай утвердительно кивнул.

— Ивейн права. Короля сегодня не было, и с этой идеей выступил Таммарон. Теперь регенты утверждают, будто нападавшие охотились за двумя принцами, но, не добравшись до детей, взялись за Тависа. Они утверждают, что Тавис поможет опознать нападавших, что, вне всякого сомнения, он и сделает. Если бы я прошел через все это в столь же юном возрасте, что и Тавис, я бы, не колеблясь, захотел отомстить.

Джебедия, всю последнюю неделю проведший в михайлинском военном лагере в Аргоде, водил указательным пальцем по завиткам золотой инкрустации на крышке стола.

— По-моему, кто-то должен получше приглядывать за Тависом. Плохо, что всех моих людей выгнали из охраны. Готов поспорить, что этим летом обитатели замка переберутся в Ремут, тогда правильно подобранный охранник извещал бы нас о ситуации.

— Человек? — спросила Ивейн. — Да, для этого необходим именно человек, потому что Дерини Тавис быстро выявит при малейшем подозрении.

Джебедия задумчиво кивал.

— Верно. Но если мы найдем человека и обеспечим ему хорошую защиту от разоблачения, то наша обратная связь будет невозможна. — Он вздохнул, задумался на мгновение, затем снова поднял голову. — Райс, а как насчет нашей маленькой уловки? Ведь можно послать Дерини с блокированными способностями.

Джорем поднял бровь.

— Та же проблема. Если все его способности будут блокированы, чем он будет отличаться от человека? Мы бы смогли наблюдать за ним отсюда, если бы он помнил, что за ним собирались наблюдать, но в таком случае и Тавис может узнать об этом.

Девин поднял руку.

— Может, стоит рискнуть. У Тависа О'Нилла забот хватает и без того, чтобы проверять каждого стражника в замке. А поэтому можно послать Дерини с блокированными способностями. А затем, когда он приобретет репутацию надежного человека, его снова можно разблокировать.

Камбер кивнул.

— Это мне нравится. У тебя острый ум, Девин. — Он обвел взглядом остальных. — Разумеется, следующий вопрос: где найти подходящего кандидата? Он должен быть неизвестен при дворе, но регенты должны доверять ему. Это значительно сужает выбор.

— Вот именно, — согласился Джеффрай. — Эмрис, Кверон, ваши предложения? Кверон, из слуг святого Камбера никто не подходит?

Кверон покачал головой.

— Среди нас очень мало Дерини, ваша милость. А военную выучку прошли еще меньше. Хотя, по-моему, идея выбрать такого кандидата из монастыря заслуживает внимания. — Он повернулся к Эмрису. — Может быть, кто-нибудь из гавриилитских послушников, Эмрис? Или вы, Джебедия? Еще лучше. Как насчет молодого михайлинца?

Настал черед Джебедии покачать головой.

— Те, кто получил соответствующее обучение, еще недавно занимали довольно высокие посты. Нет, нам нужен хорошо выученный Дерини со стороны.

— Я подхожу?

Это сказал Девин, и все оглянулись на него. Ивейн испуганно трясла головой, не желая слушать, но Девин поднял руку и оглядел собравшихся.

— Послушайте. Логика безупречна. У меня военное образование, я связан с Советом, я…

— И куда бы ты ни пошел, всюду узнают тебя, граф Кулдский, — вмешался Камбер. — Нет, не хочу даже слышать об этом.

— Простите, епископ Элистер, — мягко произнес Девин, — но вы не совсем правы. Дядя Джорем, разве вы не рассказывали мне как-то, что после смерти моего отца дед преобразил двух слуг в вас и Райса, чтобы они могли спасти принца Синхила?

Грегори лихо присвистнул, за столом раздались вздохи, и Джорем медленно кивнул. Камбер, ценою больших усилий сдерживавший испуг, видел, как на виске его сына задергалась жилка.

— Разве вы не рассказывали мне об этом, дядя? — повторил Девин.

Джорем взял себя в руки, ослабил мертвую хватку, с которой он вцепился в стол, и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться.

— Да, рассказывал.

— А вы, дядя Райс, — продолжал Девин. — Вы были там. Вы тоже испытали это. Я уверен, что тетя Ивейн знает, как это делается. — Он поочередно посмотрел на них, стараясь предугадать их реакцию.

— Разве вы не видите? Это превосходное решение. Один из вас изменяет мой облик, а Райс временно блокирует способности. Вы даете мне фальшивое свидетельство, что я новый солдат-человек, принятый в охрану. Нет, даже еще лучше, вы задерживаете только что принятого стражника, а я занимаю его место. Потом, когда я войду в доверие, Райс снимает блокирование и я регулярно посылаю отчеты по заранее установленной связи, возможно, через Джеффрая. Я уже говорил, это превосходное решение.

Юноша решительно оглядел всех, а Грегори посмотрел на Джорема.

— Ты можешь это сделать?

— Нет.

— Джорем! — упрекнула его Ивейн. — Ну конечно, ты можешь.

— Но не буду. Это слишком опасно, — ответил он упрямо. — Я знаю, что сейчас это необходимо. — И в другое время тоже, про себя добавил он. — Но пока это очень опасно. Что если его обнаружат? Он ведь и твой племянник, Ивейн.

— Знаю.

Ивейн спокойно посмотрела на мужа. В глубине души она понимала: ее отец потрясен, он снова не в состоянии уклониться от неотвратимого.

— Райс, твое мнение? Блокированный и с измененной внешностью Девин подходит для этого? Если хочешь, остальным я займусь сама.

Райс вздохнул, зная, что Камбер против, но не нашёл причин для отказа.

— Я смогу блокировать его. Мне было бы спокойнее, если бы кто-то еще мог делать это, на случай, если со мной что-то случится. Но должен согласиться, Девин кажется единственным, кто подходит для этого дела, оно в самом деле нужное. С тех пор как мы заговорили об этом, я пытался что-нибудь придумать, но, к сожалению, не нашел иного способа приглядывать за Тависом, принцами и еще более внимательно за регентами. Если хочет, пусть попробует.

— А вдруг у него ничего не получится, тогда его кровь будет на твоих руках? — резко спросил Джорем. — Можем мы себе позволить так рисковать одним из нас?

— Наши руки и без того в крови, — сказала Ивейн, вспомнив о многих и многих, кто умер. — И если потребуется еще, так пусть это будет кровь лучших, чем риск тех, кто обладает меньшими способностями.

— Да будет так, — прошептал Джеффрай.

— Тогда мы решили? — спросила Ивейн. — Я согласилась, Райс тоже, и Джеффрай, и Девин, конечно. Джорем говорит «нет». Слово за тобой, Грегори.

— Да.

— Отец Элистер?

Камбер почувствовал ее печаль и готовность покориться и понял, что она была права. Он степенно кивнул, не решаясь встретиться взглядом с сыном. Он знал, что дочь одобряет его, затем повернулся к Джебедии.

— А ты?

— Он прав. Никого больше нет. Я говорю «да».

— Да будет так, — пробормотала Ивейн. — Мне очень жаль, брат, — прибавила она, когда Джорем, понурив голову, закусил губу.

Нарушить длительное молчание отважился Девин.

— Итак, решено. Когда мне начинать?

— Через неделю примерно, — быстро ответил Джебедия. — Нам придется найти офицеров охраны, которые знают нашего подопечного, потом тебе придется просмотреть документы охраны, чтобы получить представление о дворцовой службе. Это немного отличается от жизни графа. Я думаю, это займет по крайней мере неделю. Ивейн, Райс, вы согласны?

Оба одновременно кивнули.

— Нам нужно отработать блокирование и подготовить передачу Девину чужой памяти, — сказал Райс. — После окончания проверки ему нужно будет появиться там, где я смогу снять блокирование и восстановить его память. Там, куда охрана может пойти в свободное время. Уверен, что Ивейн захочет несколько раз повторить процесс перемены облика.

Спустя две недели они были готовы. Неделя ушла на то, чтобы Девин привык к манере поведения солдата, потому что теперь он играл роль воина, стоявшего рангом куда ниже, чем граф. А вторую неделю он работал с Ивейн и Райсом, учился полностью расслабляться, что было совершенно необходимо для достижения приемлемого результата. В это время Джебедия искал офицеров, которые смогли бы помочь Девину в его новой роли. Солдат, которого должен был подменить граф Кулдский, тоже был найден — некий Эйдиярд Клюрский, стройный молодой человек, примерно одного с Девином сложения. Юноша только недавно был принят на службу и еще не значился в списках, предоставляемых ко двору. В назначенный вечер весь Совет, за исключением Джебедии, собрался в кииле как раз под залом заседаний.

Термин кииль обозначал часовню или храм, а этот кииль считался очень древним еще во времена первых Халдейнов, которые три века назад основали то, что впоследствии стало Гвиннедом. Это помещение и те, что над ним, были надежно спрятаны под высокогорным плато в горах Рэндалла. Древнее деринийское братство, известное под именем Эйрсидов, заявило свои права на кииль и собиралось там, где теперь сидели члены Совета, но, не успев обустроить свою обитель, братья пропали, и никто не знал, куда.

Теперь и кииль, и комната Совета были доступны только через Портал. Существование этих сооружений было открыто чисто случайно. О нем вскользь упоминалось в одном из манускриптов, которыми Ивейн по-прежнему занималась в свободное время. После этого прошло немало времени, прежде чем удалось разыскать описанный Портал и рискнуть воспользоваться им.

В конце, концов они все-таки решились. Открытие частично завершенной комнаты Совета и кииля давало тайное место встреч и святилище для совершения ритуальных обрядов. Здесь единомышленники Камбера были в безопасности.

Массивные тяжелые стены кииля образовывали круг вместо восьмиугольника комнаты Совета. Двенадцать грубо обтесанных каменных колонн располагались по всей окружности, пространства между ними хватало, чтобы мог пройти человек. Единственная бронзовая дверь с северной стороны открывалась как раз в такой промежуток. Четыре бронзовые подставки поддерживали факелы, разгонявшие дымный мрак четырех секторов комнаты и отбрасывавшие дрожащие тени на колонны и стены. Пожалуй, единственной завершенной частью комнаты был потолок, отделанный геометрическими фигурами из серо-голубого камня, слабо поблескивавшими в свете факелов.

В центре помещался серо-черный помост из известняка, первая из семи ступеней которого начиналась в пяди от тяжелой громады колонн. Точно посередине помоста лежала глыба белого мрамора с плоскими гранями, почти кубической формы. Вокруг этого монолита стояли на коленях Ивейн, Райс и Девин, выглядевший очень напряженным. Эти трое в последний раз прикасались к тому, что они знали как Великую Опеку. Теперь все его составляющие были у края помоста, требовался только толчок.

Остальные ждали, стоя между колоннами, Джеффрай и Грегори — в восточном и южном секторе, Камбер и Джорем — около двери на севере (однако Джорем все еще не мог смириться с тем, что должно было произойти). Когда трое на помосте стали расставлять компоненты Великой Опеки по местам, дверь распахнулась, чтобы пропустить Джебедию и юношу со значком королевской охраны Гвиннеда, шагающего словно во сне. Джебедия закрыл за собой дверь, повернулся к Камберу и Джорему, держа руку в перчатке на плече своего спутника.

— Ты же знаешь, Джорем, что это необходимо, — сказал он.

— Так утверждаете вы.

— Но ты не веришь? — Джорем пожал плечами.

— Просто мне кажется, что мы снова ввязываемся в обман.

— Однако с прежними ты смирился, — пробормотал Камбер.

— То было совсем другое дело.

— Как понять, другое?

— Это просто случалось. И в том не было преднамеренности. А это жестоко. Ваша жертва не может возразить. А раньше участие было сознательным решением.

Камбер задумчиво кивнул.

— Правда, но Кринан и Вульфер согласились помогать нам. Ивейн сама выбрала свое занятие. А с Элистером это не имеет никакого значения. — Он посмотрел на Эйдиярда, его невидящие глаза и квелое лицо, потом снова перевел взгляд на Джорема.

— Но этого юношу не спрашивали. Это беспокоит тебя?

— Да.

— То, что мы делаем, не причинит ему вреда. Мы просто изолируем его. Это будет очень почетное заключение.

— Вся его жизнь пойдет прахом, особенно в случае неудачи, — возразил Джорем. — Даже если мы изменим решение и отзовем Девина прежде, чем что-то случится, военная карьера этого человека рухнет. Вам ни за что не удастся выполнить обратный размен так, чтобы он вернулся на прежнее место.

— Не удастся, — согласился Джебедия. — Но мы можем поставить его на другое место. А даже если и нет, что ж, солдаты не всегда занимаются своим прямым делом. Так будет и с ним.

— Ему не предоставляли право выбора, — сказал Джорем.

— Нет, не предоставляли. Но так нужно.

Джорем ничего не сказал в ответ, а просто скрестил руки на груди и безо всякого интереса проводил глазами Джебедию. Тот поднялся вместе с Эйдиярдом на семь ступеней помоста и передал контроль над ним Ивейн. Потом Джебедия вернулся, чтобы присоединиться к Камберу и Джорему, Райс на помосте поднял руки и произнес слова, вызвавшие к жизни Великую Опеку.

«Primus, Secundus, Tertius, et Quartus, fiat lux!» По всему периметру помоста засверкали искры, превращавшиеся в бело-голубой свет звезды в пространстве, обозначенном четырьмя кубами — составляющими Великой Опеки. Ивейн слегка коснулась висков Эйдиярда и погрузила его в еще более глубокий транс. Через несколько секунд он закачался и упал бы, если бы Райс не поддержал его. Ивейн опустила руки и посмотрела на Девина, который до этого времени наблюдал за происходящим в напряженном молчании.

— Он ничего не узнает. А теперь поменяйся с ним одеждой.

Под серо-стальной верхней одеждой, которую Девин снял, на нем оказались простая туника и штаны, которые обычно носят солдаты. Они с Райсом стали молча снимать с Эйдиярда его боевые доспехи, тишину комнаты нарушало только тихое позвякивание скрепленных кожей латных пластинок и пряжек. Когда стражник остался в той же одежде, что и Девин, Девин облачился в доспехи Эйдиярда.

Облегающие кожаные бриджи темно-коричневого цвета, кожаная куртка, кольчуга с металлическими пластинами величиной с ладонь, защищающая плечи, торс и доходящая до середины бедер, поверх всего пурпурная накидка с вышитым на плече львом Халдейнов.

Потом он обулся в тяжелые сапоги до колен, прицепил стальные шпоры, пояс коричневой кожи с плоским мечом и, наконец, пристегнул видавший виды кинжал и заткнул за пояс перчатки. Плащ и шлем Эйдиярда были оставлены за пределами круга Главного хранителя.

— Посмотрим, — сказала Ивейн, пока Райс помогал племяннику застегнуть последнюю пряжку. — Встань рядом с ним. Да, сходство велико до странности, даже без изменения облика. Что ж, тем лучше для нас.

Девин поправил кольчугу на плече и попытался почесаться сквозь доспехи.

— Рад, что вам нравится, — он говорил, морщась. — Хотя мне бы хотелось, чтобы перевоплощение было не таким полным. В куртке полно вшей.

— Добро пожаловать в жизнь обыкновенного солдата, — улыбнулся Райс. Он весело посмотрел на Ивейн. — Мы готовы?

— Вполне.

Она мягко взяла Эйдиярда за руку и ввела его в центр круга, направляя его к глыбе белого мрамора. Потом она повернулась к Девину и пригласила его встать рядом с человеком, в которого он должен был превратиться. С глубоким вздохом Девин повиновался.

— Ты понимаешь, насколько важно, чтобы ты полностью открылся?

— Понимаю.

— Отлично, — ответила Ивейн, обмениваясь взглядами с Райсом, вставшим подле Девина. — Чем больше ты откроешься мне, тем легче будет изменить твой облик. Это очень важно, потому что в первые недели, пока твои способности будут блокированы, ты не сможешь стабилизировать свой образ. — Она положила руки на его плечи. — А теперь глубоко вдохни, и давай начнем. Вот так. Еще раз.

Девин подчинился, погружаясь в знакомое ему бессознательное состояние. Сначала трудностей не возникало, он уходил все глубже и глубже, мягко ведомый Ивейн, но почувствовал, что достигает таких глубин, когда не так-то легко было оставаться открытым, даже после недельной подготовки.

Девин вдохнул, на выдохе преодолел еще один уровень и смутно почувствовал, что руки Райса мягко скользят по его затылку, что Целитель уводит его еще глубже, а потом обычное сознание перестало служить Девину.

Однако его внутреннее зрение расширялось с каждым вдохом, а тело расслаблялось и становилось более восприимчивым.

Дыхание больше не подчинялось Девину, да это было и не важно — Райс следил за этим. Он даже сомневался, продолжало бы его сердце биться, если бы не руки Целителя.

Теперь все его существо было заключено меж двух этих рук, которые сейчас касались его лба. С этим новым прикосновением что-то как будто встало на место. Если бы он захотел прервать контакт, то вряд ли сумел бы, да он и не пытался.

Ивейн убрала руки, и Девин ясно почувствовал, что и Эйдиярд подготовлен. Он стоял на грани полного беспамятства, удерживаемый в равновесии руками Райса, и снова перед его внутренним взором мелькнула Ивейн.

Держись, — прошептала она мысленно, когда остановилась между ним и Эйдиярдом.

Потом в него стала вливаться энергия, и Девин полностью открылся для нее. Он почувствовал, как покалывало руки и ноги, все тело, словно сотни крошечных насекомых копошились в нем, но, как ни странно, это не было неприятно. У Девина появилось чувство раздвоенности — ощущение покалывания вроде бы было, а вроде и нет.

Внезапно все закончилось. Его тело снова принадлежало ему, и непонятное ощущение пропало. Когда Ивейн отстранилась от него, Девин почувствовал, что выныривает на поверхность из глубины. От стремительного возвращения сознания его слегка покачивало. Руки Райса поддерживали его, а мозг Целителя, удалялся по мере того, как восстанавливалось нормальное состояние организма. Девин открыл глаза. Ивейн смотрела на него, довольно улыбаясь, одна ее рука лежала на плече все еще бесчувственного Эйдиярда.

Райс повернулся к северной границе круга Главного хранителя и открыл Джебедии ворота. Ивейн положила одежду Девина на плечо Эйдиярда и повернула его к Джебедии. Когда тот вывел юношу, Райс опять замкнул круг, а Ивейн повернулась к Девину.

По ее глазам он видел, что изменился. Судя по движению за кругом, которое различалось сквозь защитную дымку, остальные находились под впечатлением только что совершенного. Девину вдруг захотелось посмотреться в зеркало, но тут же стало неловко от этой праздной мысли.

Чтобы узнать, как он теперь выглядел, не нужно было зеркала. За последнюю неделю с помощью Ивейн он не раз менял облик. Кроме того, самое трудное было еще впереди. Это было поистине страшное превращение, хотя он знал, что не вспомнит о нем. Всю последнюю неделю они работали над блокированием множество раз, и каждый раз Райс позволял сохранить память о случившемся. Но на этот раз он ничего не будет помнить о своем настоящем облике и имени. Даже для Дерини он будет всего лишь стражником-человеком, нанятым в охрану принцев.

Перед ним стоял Райс и улыбался той улыбкой, которой должны улыбаться Целители, если предстоит очень трудное или необычное исцеление, правда, кроме улыбки, ничто сейчас не имело к исцелению отношения. Несколько следующих недель граф Девин не будет существовать. Был ли он уверен, что хочет пройти через это?

Все понимали: его жертвенный порыв был следствием импульса, и потому мотивы поступка Девина и вероятность выполнения им опасной миссии не раз тщательно взвешивались, Особенно возражали против его участия в этом деле отец Элистер и Джорем. Но в конце концов стало ясно, что нет более подходящей кандидатуры, а дело не терпит отлагательства. Успокаивая вздохом свои бурные переживания, Девин криво улыбнулся Райсу и протянул ему руки. Райс сжал их, и, не говоря ни слова, они вступили в четко отработанный за две недели контакт.

Руки Ивейн лежали на его плечах, и Девин знал, что теперь она наблюдала за ним подобно тому, как Райс наблюдал в начале работы. Ему сразу же удалось уйти на достаточную глубину, но потом он забрался еще, глубже, полностью полагаясь на Райса, шедшего совершенно другими путями, чем Ивейн.

Теперь контроль Целителя, не грубый, но неодолимый, управлял его организмом. Последней мыслью графа Девина в момент операции блокирования было то, что он умирает, но это было уже не важно. Он был готов провести в сомнамбулическом состоянии хоть целую вечность, уступив всего себя Райсу и Ивейн. Его жизнь была в их руках.

В это время Райс коснулся критической точки и почувствовал ответный толчок в мозгу — блокирование было установлено. Он начал осторожный выход из контакта.

Ивейн сняла контроль с организма и просто поддерживала готового рухнуть на мрамор преображенного Девина. Пока она разрушала круг Великой Опеки, Райс продолжал внедрять в голову лежащего юноши сознание солдата Эйдиярда.

Когда Райс наконец поднял глаза, Девин-Эйдиярд безмятежно спал под его руками. Выйдя из контакта и оглядевшись, он глубоко вздохнул.

— Это все, что я могу сделать. Думаю, он выдержит считывание мыслей. Если хотите, можете проверить. Вы его не разбудите.

Последовавшие приглашению Целителя согласно кивали головами. Только Камбер и Джорем не участвовали в проверке — Камбер не нуждался в этом, а Джорем не хотел. Джебедия тоже уверился в успехе преображения, встал и перчаткой почистил колени своего костюма для верховой езды.

— Итак, все сделано. Я отведу Девина к лошади Эйдиярда и отправлю к условленному месту. Там ждут несколько михайлинцев, они отвезут настоящего Эйдиярда обратно в Аргод. Они Дерини, так что проблем не возникнет.

— По-моему, отлично, — сказал Райс. — С сегодняшней ночи один из нас должен неотлучно находиться наверху в комнате Совета и наблюдать за ним, готовый в случае опасности увезти Девина и известить Джеффрая. Джеффрай, с тобой будут связываться только гонцы.

Джеффрай кивнул.

— Ясно.

— Если не возражаете, я буду первым на очереди, — произнес Камбер. — Я не могу позволить себе отсутствовать днем. Отец Вилловин ревностно охраняет Грекоту, словно это его собственность. А когда не может найти меня, начинает прямо-таки беситься.

— Отличительная черта хорошего декана, — с натянутой улыбкой сказал Джеффрай. — Там ты или нет, он будет отличным стражем. Завтра буду дежурить я.

Часом позже все разошлись. А Камбер сидел за большим столом в комнате Совета и думал о том, что они сделали этой ночью.

Еще один обман, сказал Джорем без околичностей. Камбер вынужден был согласиться, все именно так. Со времени подмены Элистера они не производили на свет такой огромной лжи.

Теперь это начиналось снова, сейчас внук Камбера был в опасности, даже толком не зная, зачем все это нужно.

Разумеется, на то были свои веские причины. Но факт оставался фактом — события сегодняшней ночи возникли из того, что случилось много лет назад, были тесно связаны с обманом Камбера, принявшего облик Элистера, чтобы сохранить влияние на королевскую династию, которую они сами вернули на трон.

Если во времена правления Синхила положение было шатким — только слепой мог этого не видеть, — то каким оно было теперь, когда на троне сидел ребенок, а алчные регенты контролировали каждый его шаг и стерегли его братьев?

Не то, чтобы дети полностью находились под влиянием регентов, в последние недели Джаван показал удивительное мужество. Его поддержка Тависа О'Нилла, совершенно неожиданная для человека, выходила за рамки просто сострадания.

Никто не мог подобраться к Джавану настолько близко, чтобы разузнать о происшествии. Но и короткого контакта Камбера и Райса с Джаваном в ночь нападения хватило, чтобы понять — в мальчике что-то изменилось, Камберу было неизвестно, было это следствием событий в ночь смерти Синхила или общения мальчика с Тависом.

Если это произошло из-за того, что они сделали с принцем, их и надо винить. Человек, обладающий защитами, поистине опасен.

Еще нужно было наблюдать за Девином, а теперь, когда Камбер возвращался в Грекоту, его и там ждала уйма дел.

Интересно, где теперь Девин? Ах, да, там, где Джебедия его только что оставил, на лошади. Внутреннее содержание Девина осталось прежним, но оно было так глубоко спрятано, что Камберу постоянно приходилось напоминать себе, за кем он следил.

Сейчас в сознании Девина, направлявшего лошадь по главной дороге в Валорет, роились только мысли солдата. Ему нравилось его новое положение, он страстно желал служить королю и был польщен тем, что командование сочло его достойным новой должности.

Одинокого всадника посещали и другие похожие мысли, но он не знал о краткости своего пребывания в оболочке Эйдиярда и не находил ничего необычного в том, что размышляет, словно самый обычный служака.

Тем временем Камбер, частью своего сознания незаметно следивший за Девином, с наступлением рассвета позволил себе погрузиться в раздумья о совершенно иных вещах.