"Владимир Федорович Попов. Разорванный круг (Роман, 1968) " - читать интересную книгу автора

антистаритель, и нашли его? Ведь не зря он стал и директором общественного
научно-исследовательского института - вся полнота власти у него. Кто из
бюрократов пойдет против нового движения, если его возглавляет директор? С
внутренними противниками справился, а перед внешними отступил. В общем -
молодец против овец...
Было уже около часа ночи, когда Брянцев поднялся на третий этаж и сунул
руку в карман, где у него лежали ключи от своего дома, от сейфа и от
квартиры Елены. Но не успел достать их, как дверь открылась. Елена была в
пальто.
- Фу-у, я уже изнемогла, хотела выйти тебе навстречу. Что, убили?
- Били...
Когда Брянцев входил в небольшую, просто и мило обставленную квартиру
Елены, у него возникало ощущение, будто после долгих странствий он наконец
вернулся домой. Безмятежное спокойствие охватывало его. Ему решительно
ничего не хотелось изменить здесь, исправить, сделать по-своему, - желание,
которое не оставляло его в Сибирске. Не было здесь ни громоздкого, с
гранеными зеленоватыми стеклами буфета - гордости Таисии Устиновны, ни
этажерки с дешевыми безделушками, ни оранжевого абажура с длинной бахромой,
надежного пристанища для мух. Свое основное жилище он никогда не называл
домом. Он не говорил: "возвращаюсь домой", "еду домой", как правило "еду на
завод", "возвращаюсь на завод". И не только у Лены, из такта, чтобы не
обидеть ее.
С наслаждением сбросил с себя пальто, пиджак, снял галстук, расстегнул
ворот. Пошарил под диваном, вытащил комнатные туфли, прошелся, расправляя
плечи. Потом поднял руки, расслабленно опустил их, как бы освобождаясь от
накопившейся в них тяжести, и весело взглянул на Елену.
- Ну, здравствуй, Ленок!
- Приземлился?
- Ага. Даже заметил, какая ты красивая сейчас.
- Подлизываешься?
Брянцев не лгал. Елене на самом деле очень шло скромное темно-голубое
платье. Оно было как будто свободным, но хорошо обрисовывало фигуру и
гармонировало с пепельными волосами. Сейчас она удивительно походила на ту
Леночку, которую он впервые поцеловал на школьном вечере.
- Валерик? - стараясь оттянуть предстоящий разговор, Брянцев покосился
на соседнюю, комнату.
- Спит.
- С учебой как?
- Н-ничего. Но способности тратит не на то, чтобы хорошо учиться, а
чтобы готовить уроки побыстрее. И хандрит. Просто не знаю, что с ним делать.
Пока держу в руках. Ну, об этом ладно. Может быть, расскажешь все-таки, что
произошло?
- А поесть?
- Пойдем на кухню.
Он ел и рассказывал. Рассказывал подробно, слово в слово, будто читал
стенографическую запись. Даже более подробно, потому что ни одна стенограмма
не передает того, что думает человек во время разговора и как ведут себя
остальные участники.
Елена слушала, не прерывала, но когда он закончил свое пространное
повествование, сказала жестко: