"Валерий Попов. Ужас победы (повесть)" - читать интересную книгу автора

рабочие переглянулись и вышли. Святое дело им было явно по душе.
- Встань тут, сын мой! - проговорил Кир торжественно. Он был одет
соответственно, хотя и не во всем положенном облачении: мы подпольные
христиане, нам можно и так. Но действительно: можно ли? Это нам предстоит
решить. И Ему. Откликнется ли? Я почему-то чувствовал, что - да. Впрочем,
это чувствуют все, кто этого хочет. И механический это цех или церковь - не
так существенно!.. Я настроился.
Кир с тихим бряканьем установил подставку, уложил книгу.
Какой-то мальчик принес светлую купель с заклепками, явно сварганенную
в этом цеху. Потом туда звонко полилась вода.
Я стоял не двигаясь. Наверное, торжественно и надо стоять?
Последний раз я волновался так, когда меня исключали из комсомола. Но
тут вроде бы не исключают, а принимают? Куда? Уже когда мы подходили к
церкви, Кир сообщил мне, что "прежний" я сейчас умру и возникну новый.
Раньше бы надо сказать! Жалко прежнего-то.
- Стой спокойно, сын мой! - проговорил Кир благожелательно. -
Символ веры ты знаешь хотя бы?
- Учил, - ответил я растерянно, как первоклассник.
- Тогда разуйся. И засучи штаны.
Присев на скамью, я разулся и уже босой встал с ним рядом.
- Я буду творить молитву, а ты повторяй. И когда я произнесу:
"Отрекохося!" - повторяй с чувством!
- Хорошо, батюшка!
И пошла молитва. Какие странные, тревожные слова! Смысл их вроде бы
понятен, но они гораздо глубже смысла и страшней...
"Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым"...
- Отрекохося! - прогудел Кир.
- Отрекохося! - повторил я.
Потом, сделав паузу, он вынул из шкатулки пузырек и кисточку, обмакнул
и липким, сладким, душистым веществом сделал крест на лбу, на устах, на
запястьях и сверху - на стопах. Каждый раз я вздрагивал.
Потом вдруг, приблизив лицо, крестообразно подул мне на лоб. Про это я
раньше не знал - и разволновался особенно.
Потом он велел приблизиться к купели и сперва, зачерпнув ладонью,
поплескал водой мне за шиворот, на грудь, а потом весело и как-то лихо вдруг
макнул меня головой, надавив на затылок. Потом я ошеломленно распрямился,
изумленно озирался.
Неожиданно было! И словно глаза промыло: все стало светлей!
Потом мы выходили из церкви. От капель, оставшихся в ресницах, все
вокруг сияло. Я посмотрел на купол - креста не было, и вдруг солнечные
лучики там скрестились и ясно сверкнул крест!
Потом я вытащил из брюк ручку, бумажку и записал: "На пороге нашего
дома лежат дым и корова". Кир умильно смотрел на меня, думая, что я
записываю какую-то молитву.
Бутылка на столе опустела.
- Ну... что теперь делаем, народ крещеный? - Кир, чуть заметно зевнув,
поднялся.
...Уже все? А я-то думал, что мы с ним теперь все дни будем проводить в
душевных беседах. Всегда я так: лечу куда-то с восторгом, и - мордой об
столб!