"Валерий Попов. Третье дыхание (повесть)" - читать интересную книгу автора

кажется, что сейчас глубокая ночь.
- Да... Так и чего ты звонишь?
- ...Мне не нравится мать!
- Но матерей, знаешь, не выбирают, - пытался все в шутку перевести.
- Напрасно смеешься - все очень серьезно! - Настя одернула меня.
Помолчал, осознавая серьезность.
- Ей уже слышались голоса. Теперь добавились зрительные галлюцинации.
Все это время она уверена была, что ты не во Франции, а в окошке напротив
сидишь! Видела там тебя!
- Да... От такого варианта, особенно по сравнению с Парижем, в восторг
не могу прийти. Насколько я знаю - там нежилой фонд?
Пытался еще удержаться за легкомысленный тон. Может, так все оно и
рассосется?
- Ее надо срочно в больницу! Пока... разрушения личности, как я
надеюсь, обратимы еще!
- В больницу? В... эту?
- Ну а в какую еще?
Наслаждается своей решительностью? А ты со своей мягкостью куда все
привел? Настя права - с каждой неделей тут хуже. И - тебя за это надо
благодарить. Ее в ту клинику определили еще когда? Но ты - проявил мягкость.
Зато - целое лето ей подарил. Подзагорела, окрепла. И?
- Да. Ты, пожалуй, права. Надо подумать.
- Не думать надо, а действовать. Ты помнишь - там мой приятель
работает, Стас Николаев? Он ждет. У тебя есть его телефон?
- Но сейчас-то, наверно, он спит? - пытался все же концовку смягчить
улыбкой.
- Ну, сейчас, может, и спит. - Дочурка наконец-то смягчилась,
улыбнулась. - Но завтра утром ты ему позвони.
- Слушаюсь! - вытянулся у аппарата. Аккуратненько трубку положил.
Потом на жену поглядел, мирно спящую. Ну просто ангел. Так бы и всегда!
Конечно, все мои поблажки ей губительны - но с другой стороны, кроме
этих поблажек, какие еще радости жизни остались у нее? Бутылки, по углам
запрятанные? В них давно уже не праздник, а чистый ужас разлит. А праздник -
лишь я могу ей устроить. Чем-то надо радовать ее? Показывать, что жизнь еще
не кончена?
Этой весной у нее глюки начались - стала слышать вдруг, как я
разговариваю под нашей аркой, причем - с бабой. И о любви! Странное вообще
место для подобных дел - под нашими окнами... Но ей - удобнее так. Да и дело
вообще-то малопочтенное, учитывая возраст наш: за шестьдесят! Бреду, увы, не
прикажешь! Встречала слезами меня:
- Ну что?.. Наговорился?
- Ну слушай... Ни с кем я не говорил!
Галлюцинации - убедительней жизни. По ночам разговоры мои слышала, даже
когда я рядом с ней спал. Это ей несущественным уже казалось: притворяется!
В конце концов появился этот Стас Николаев, Настин дружок. Приговор
произнес: немедленно! Пока еще можно те голоса заглушить.
Сходили тогда с ней на собеседование, в дом скорби. Печальное зрелище.
Вышли - пока?
- По-моему, нормально, - бодро заговорил я, - и врачи люди приятные,
и... обитатели мне, в общем, понравились. Видела - там один по мобильнику