"Михаил Попов. Огненная обезьяна" - читать интересную книгу автора

никакой опасности.
- Во, дикари, во народ, а?! Чего он от меня хочет?
Толпа индейцев стала вдруг расступаться, в просвете появился высокий
старик в белой одежде с красной окантовкой, седые, нерасчесанные волосы
(очень похожие на парик) спадали до плеч. На груди болталась целая коллекция
амулетов. В руках был посох, имевший вместо набалдашника кошачий череп.
Фурцев сразу назвал его про себя - шаман. Наступила тишина. Шаман подошел
вплотную к очкастому вождю и сказал несколько слов. Было очень заметно, как
не понравились вождю эти слова. У него даже лицо перекосило. Он снял очки,
потом водрузил их обратно, при этом что-то быстро говоря. Шаман махнул
рукой, толпа расступилась, и открылись веревочные носилки у полузатухшего
костра. На носилках лежало тело мертвого индейца. Вождь нервно поправил
очки.
- Это они решают, что с нами делать, - сказал Евпатий Алексеевич.
- А что, что такого можно с нами сделать?! - Затараторил Твердило. -
Для нас учения закончены, теперь мы сидим в сторонке и ждем финального
свистка.
Жрец держался другого мнения на этот счет. Он еще раз произнес свою
короткую и непонятную речь вождю. Тот развел руками, и прошелся перед строем
привязанных к столбам пленников, пожимая плечами. Потом подозвал к себе
одного из своих свитских, и, не глядя ему в глаза, отдал, судя по тону,
какой-то приказ. Тот застыл как окаменевший, приказ ему пришлось повторять.
Но и это его побудило к действию. Тогда верховный вождь изложил свое
пожелание подробнее, с применением большого количества непонятных слов. Но и
это не подействовало. Избранник касика отказывался выполнять приказание.
Более того, он снял с себя свой головной убор и положил на землю. Вождь на
мгновение опешил, потом обернулся к остальным своим "заместителям". Те
стояли, опустив головы. Было ясно, что и они откажутся от чести выполнить
неизвестное приказание.
- Что это они? - растеряно спросил Твердило.
Касик подошел к шаману и снова развел руки в стороны, мол, видишь,
ничего не получается. Тот не удивился и не огорчился. Не обращая более
внимания на вождя, он приблизился к его "заместителям" и у одного за другим
стал срывать пышные головные уборы. Они восприняли это безропотно. Шаман
повернулся к толпе, и что-то объявил громким, хриплым голосом. Толпа
безмолвствовала. Объявление последовало вновь. И тогда внутри нее возникло
какое-то движение, и на открытое место вышел невысокий коренастый индеец, с
удивительно мощными ногами и кривым боксерским носом. Ударив себя кулаком в
грудь, он объявил, по всей видимости, что готов сделать то, что требуется.
Шаман кивнул, подал ему головной убор, а затем, большой кремниевый нож,
который был у него за поясом.
- Что это они? - Снова сказал Твердило.
Шаман обернулся и, поразмышляв своим посохом, указал на Евпатия
Алексеевича. К нему сразу же подошли четверо, отвязали и поволокли куда-то
за спину Фурцеву. Даже вывернув изо всех сил голову, он не увидел куда.
- Прочь, поганые! Куда это?! Ежели казнить, то прежде дайте помолиться.
Ударил с новой силой барабан, толпа начала тихонько приплясывать в такт
с его зловещей музыкой. Барабан бил сильнее, и пляска становилась все
бойчее.
- Куда они его, а?