"Евгений Попов. Тихоходная барка 'Надежда' (рассказы) " - читать интересную книгу автора

сотрясающих Державу).
На крестины явился из любопытства даже барин, который к тому времени
очень иссох и посинел от постоянной грусти и пьянства. Он опирался на
клюшку, скалился и подарил новорожденному "на зубок" рубль, впоследствии
оказавшийся фальшивым. Очевидно, и тот рубль, который ранее предлагал
эксплуататор верному псарю, тоже был из неучтенного металла, так что Иван
Иванычу нужно было очень радоваться по такому случаю, но он вскоре умер,
заснув зимой не там, где надо.
А сынок его Гаврюша незаметно укрепился на земле и достиг такого
благополучия, что даже ходил одно время в хороших смазных сапогах и
"антиресном таком" спинжачке, и картузик у него завелся, ясно, с лаковым
козырьком, и двумя черненькими пуговками. Говорили, что он обделывал одно
время какие-то темные делишки, но не по своей вине, а по причине, что барин
на крестинах сглазил. Но это факты непроверенные, и стала их уже проверять
полиция, когда грянула империалистическая бойня 1914 года, отчего Гаврила
Иваныч Сученый угодил в царские окопы, где и встретил Великую Октябрьскую
социалистическую революцию 1917 года совсем немолодым человеком.
Из горнила революции он вышел заметно помолодевшим и без заглавной
буквы "С". Просто "Ученый". И характер его занятий тоже немножко изменился.
"ТИР- УЧЕНЫЙ. 10 ЗАЛПОВ ПО ВРЕМЕННОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ" -
свидетельствовала зазывная надпись над дощатым заведением около городской
бани, которое он открыл незамедлительно после объявления нашей партией курса
"Новой Экономической Политики".
Один художник-реалист, а по тогдашним временам - безработный, красиво
нарисовал Гавриле Ивановичу за небольшую мзду портреты девяти министров и
еще зачем-то - царя Николая. Так что за мелкую копейку всяк мог в них
стрельнуть, а также это развивало глаз. Художник любил нанимателя и часто
приходил подновлять пробитые мелким свинцом полотна, пока его не взяли
рисовать с натуры каких-то важных людей. Гаврила Иванович первое время
функции реставратора исполнял сам, и вскоре физиономии угнетателей приобрели
такие фантастические очертания, что поток любителей меткой стрельбы
значительно схлынул. А беда, как известно, одна не приходит, подружку за
собой ведет - вскоре Гавриле Ивановичу при случайном выстреле случайно
поранили глазное яблоко, и он окривел. Одноглазым Гаврила Иванович
существовать не захотел и вскоре умер, оставив после себя на земле сына
Гришу, основного героя моего рассказа...
...который я пишу ночью на кухне, уложив жену и ребенка Альфреда спать,
и собираюсь рассказать я эту историю обстоятельно и подробно, потому что она
не только интересна, но и поучительна, как интересно и поучительно все то,
что изменяет жизнь человека в лучшую или худшую сторону. Правда, сам я не
профессиональный писатель в полном смысле этого слова, а молодой рабочий, но
я довольно культурный, если не сказать больше, и историей страданий
фотографа Ученого занимаюсь потому, что это мое "хобби", а сейчас у всех
есть свое "хобби", что по-английски значит "вторая профессия" или "желание",
и когда я полностью закончу описание страданий, то пошлю его в какой-нибудь
толстый журнал и попрошу совета, как дальше жить, а когда мне редактор
пришлет ответ в фирменном конверте, где будет отвергнута просьба о
напечатании, то я эту часть своей переписки покажу знакомым только потому
лишь, что отказ будет вежливый и они ничего не поймут, а меня зауважают и
будут со мной по разным интересным вопросам советоваться, а я на основании