"Полина Поплавская. Кошка души моей " - читать интересную книгу автора

Разгул между тем набирал обороты. Снизу доносились визги и крики
наиболее буйной части гостей, а кто-то уже спал, свернувшись калачиком,
прямо на лестнице. Подружка Фейсфула демонстративно поглаживала себя по
груди и бедрам, провоцируя художника, а может, и всех остальных на
что-нибудь поинтересней, чем болтовня о "Сержанте Пеппере".
Голова Пат кружилась от шума и висевшего слоями дыма. Разве так
проходили праздники у них дома? И, как в полусне, она вспоминала прохладу
высоких комнат, маму, всегда в элегантных бархатных платьях, с замысловато
уложенными волосами, отца, неизменно поднимавшего первый бокал за власть
Шервудского леса, немного чопорных, но сердечных гостей... И собственную
радость сопричастности стройному, гармоничному миру взрослых. И еще цветы,
всюду цветы. Почему Мэт так равнодушен к цветам, собакам - вообще, ко всему
живому? Когда Пат исполнилось семь, ей подарили котенка... Девушку вернула к
реальности неожиданно наступившая тишина. Она открыла глаза и увидела, что
изумленные гости оторвались от своих занятий, а Мэтью стоит перед ней на
коленях, как действительно мог стоять перед статуей Приснодевы какой-нибудь
средневековый француз. И, подняв на нее широко раскрытые, ничего не видящие
глаза, он запел непривычно тихим высоким голосом:

О мой желанный,
Мой ненаглядный мир...

Пронзительная мелодия затопила зал. Некоторые даже привстали - это было
неслыханно: блистательный Мэтью Вирц признавался в своей сломленности миром.

Мы простимся
Тихо и просто
Навеки,
Ты - необъятный,
И я - твой убогий калека...

Пат беззвучно плакала. Может быть, из всех присутствующих она
единственная понимала, какого мужества стоила Мэту эта песня-признание. А
голос замирал и снова пытался подняться:

Вечные дали
Будут шуметь, как и прежде,
Жадно вдыхая
Души невинных...

С долгим щемящим звуком гитара упала перед Пат, и, не выдержав, девушка
бросилась к Мэту в отчаянной попытке уберечь его, спасти...
Одним взмахом он поднял ее на руки и, не видя уже никого и ничего
вокруг, понес вниз по лестнице. Причудливым цветком вздувалось и опадало
лиловое одеяние девушки, на длинные складки которого Мэт безжалостно
наступал коваными каблуками своих ковбойских сапог.
Спальня встретила их облегчающей тишиной, и какое-то время,
ошеломленные, они неподвижно лежали, словно боялись ее нарушить. Потом Мэт
заговорил: