"Полина Поплавская. Кошка души моей " - читать интересную книгу автора

восхищавшегося на студии всем и всеми:
- Запись начинается! Меня послали за вами, мэм!
Пат судорожно рванула руку из-под свитера и побежала в "четверку" -
студии телецентра именовались по своим номерам: "тройка", "четверка"... На
какое-то время девушка забыла и про Мэта, и про малыша, и даже про возможную
свадьбу.

* * *

Перед отъездом Мэтью пришла в голову идея устроить отвальную.
- Но только без твоих студийных. - Пат знала, что приятели Мэта, в
основном музыканты и художники, недолюбливали публику с телевидения, считая
сотрудников студии в некотором роде чиновниками и чуть ли не агентами ФБР. -
Много французского белого, травы, разумеется, сколько душе угодно, а ты
оденешься, как я захочу.
Пат согласилась безоговорочно. В присутствии Мэта она всегда жила
какой-то другой, словно потусторонней жизнью и чувствовала себя лишь
отраженным тихим сиянием его света или, вернее, его черноты.
Утром перед вечеринкой Пат проснулась от тяжелого неотрывного взгляда
черных глаз - Мэт стоял над кроватью, опершись руками на подушку и закрывая
волосами весь неяркий свет позднего ноябрьского утра.
- Вот. Это мой каприз, если хочешь. - И он подал ей что-то нежное,
фиалковое, вздыхающее и опадающее в его руках. Что-то оказалось странным
одеянием из почти прозрачного шелка со множеством драпировок, скрывающих и
обнажающих тело одновременно.
- Но как же...
- Молчи. Встань вон туда, к окну, чтобы свет шел через тебя, от тебя.
Как... Как от Пресвятой Девы. И от Младенца во чреве.
Пат было бы куда удобней встретить гостей в своих неизменных
"ливайсах", но желания Мэта с самой первой встречи стали для нее законом.
Правда, и касались они лишь их двоих - он никогда не вмешивался в ее работу,
общение со знакомыми и внутреннюю интеллектуальную жизнь. Все это, похоже,
его не интересовало.
Днем Пат сильно тошнило, но, превозмогая слабость, она готовила
бесконечные бутерброды, расставляла напитки и разбрасывала по всему дому
кожаные подушки, чтобы гости могли улечься, где им заблагорассудится. Мэт
колдовал над травкой.
К восьми вечера лицо ее, с голубыми тенями под глазами, приобрело
действительно какой-то неземной вид. Ей хотелось только упасть и прижаться к
чему-нибудь холодному. Но Мэтью, соорудив из одеял некое подобие трона,
заставил Пат сесть туда по-турецки, наподобие восточного божка.
- Что бы ни происходило - сиди, молчи и не двигайся. - Он тщательно
уложил складки фиолетового одеяния, несколько вызывающе подчеркнув грудь. -
Представь себе, что это... ну, хотя бы наша свадьба.
Пат вздрогнула. Она еще так и не отважилась заговорить с Мэтом о
свадьбе. Неужели он решил сам? Девушку даже отпустила не прекращавшаяся весь
день дурнота.
- Милый... - Она потянулась губами к руке, раскладывающей по плечам ее
тонкие каштановые волосы. Но рука продолжала бестрепетно делать свое.
Внизу залился старинный французский колокольчик, найденный Пат в одной