"Владимир Понизовский. Улица Царя Самуила, 35 " - читать интересную книгу автора

подхватывает и вторит священнику. И отдается под куполами эхо...
У алтаря - места для дворцовой знати. Справа - специально для
генералитета. Офицерский корпус в парадных мундирах, при орденах и прочих
регалиях. На богослужении присутствует весь цвет - министры, сановники и
даже сам царь Борис. Еще молодой, преждевременно лысеющий, с нездоровым
лицом, он прикрыл веки, беззвучно шевелит губами... Само благочестие.
Генерал Кочо Стоянов, переступая с ноги на ногу, поглядывает на царя и
шепчет стоящему рядом генералу Никифору Никифорову:
- Приболел, что ли, царь? Или нервничает перед поездкой?
- Куда? - тихо спрашивает Никифоров.
- Я слышал - в Берлин собрался, на поклон к богу земному...
Столь вольные речи может позволить себе только Кочо Стоянов - любимчик
Бориса и бестрепетный почитатель фюрера. Бравада лишь придает шик этому
баловню судьбы, моложавому красавцу, уже так высоко поднявшемуся по лестнице
карьеры: в дворцовых кругах всем известно - генерал Стоянов, кроме того, что
командует армией, расположенной в Софии, является негласным шефом службы
безопасности в стране. Поэтому каждый не прочь добиться расположения
блистательного Кочо. Какой контраст со стоящим подле него генералом
Никифоровым - невысоким, невзрачным, пожилым, угрюмым начальником судебного
отдела военного министерства.
Церковный обряд продолжается. Из алтаря выползает духовенство,
предводительствуемое епископом. Все прикладываются к евангелию в руке отца
Стефана, к тяжелому его золотому кресту. Хор снова оглашает собор
песнопением.
Стоянов косит глаза на миловидных прихожанок в задних рядах, потом
недовольно показывает на епископа:
- Пора бы святому и закругляться!
Никифоров знает: Кочо не верит ни в бога, ни в черта, а "закругляться"
действительно пора - через час должно начаться заседание высшего военного
совета.
- Что-нибудь важное? - спрашивает Никифоров.
- Еще бы! Вчера ночью Михов вернулся с Восточного фронта!
Епископ поднимается на амвон. В экстазе вздевает руки к куполу храма. С
купола, расцвеченный витражами, постно смотрит на мирян лик Иисуса Христа.
Генералы привычно крестятся и склоняют головы. Да, пора бы и кончиться
обедне: их всех гораздо больше, чем отпущение грехов на том свете,
интересует, что расскажет о своей поездке по оккупированной земле России
военный министр Никола Михов.

Высший военный совет заседает в просторном и строгом зале. Его стены
облицованы темным деревом, а одна из дверей непосредственно ведет в кабинет
министра. В центре зала - длинный полированный стол. Вокруг него - кожаные
кресла. В зале ни одного телефона. Никакие события за этими стенами не
должны отвлекать членов совета от решения судеб болгарского царства. У
каждого из присутствующих свое, строго по иерархии, место. Впрочем, те, для
кого открыты двери в этот зал, равны по положению и званию: начальник
генерального штаба, командующие армиями и начальники отделов министерства.
Все в генеральских погонах. Даже руководителю контрразведки полковнику
Недеву вход сюда закрыт. Зал высшего военного совета - святая святых, тайная
тайных державы.