"Алиса Поникаровская. Рассказы" - читать интересную книгу автора

лихорадочно сорвал с себя пальто, зная, веря, что больше оно уже не
понадобится, закатал рукав свитера, порвал рубаху, пытаясь расстегнуть
пуговицу на запястье, и вытащил из коробочки наполненный шприц. Несколько
секунд смотрел на мутную жидкость, словно еще раз что-то решая для себя, и
вздрогнул в последний раз, когда холодная игла коснулась кожи.
Луна - она для тех, кто спит, или для тех, кто плачет? Полная луна -
отражение беспокойной желтизны кошачьего глаза. Я люблю ее квадратной, я
люблю ее круглой, я люблю ее любой формы, я ненавижу ее. И если во всем этом
есть смысл, значит, я так ни черта и не понял. Найти бы автора этой пьесы и
в морду ему... А где-то у оранжевой речки, там уже грустят человечки, от
того, что слишком долго нету нас... А я уже иду.
Оранжевая река стала большой-большой, он захлебывался и тонул до тех
пор, пока не понял, что не река это, а луна. Большая, белая, квадратная.
Тогда он засмеялся, перестал барахтаться и пошел.
Он шел немыслимо долго. Капало из крана время, а он все шел; он оброс
бородой, и волосы его, уже седые, развевались за спиной, как знамя; а он все
шел; его ногти стали похожи на когти зверей, выпали зубы один за другим, а
он все шел; его глаза перестали видеть, лишь слабо различая свет и тень, а
под ногами его все еще была луна - большая, белая, квадратная... И тогда он
понял, что больше нигде ничего не существует.
Она смотрела на него больными черными глазами, и в каждом зрачке
плескалось отражение полной луны.
- Ты вернулся, - сказала она. - Ты вернулся, как и обещал...
Он прижался лицом к ее черному свитеру, он плакал, он гладил ее волосы,
он что-то бормотал бессвязно, не обращая внимания на обступивших их людей, с
любопытством наблюдавших за этой сценой.
- Мастер, ты спятил? - раздался знакомый голос над его головой. Он
повернулся, обвел всех людей ликующим взглядом:
- Я вернулся! Вы слышите, я вернулся!
Девушка в его руках вдруг стала медленно оседать, заваливаясь на бок.
Он взвыл как-то совсем по-звериному, и прижал ее к себе.
- Мастер, - снова сказал тот же голос. - Мастер, она вчера умерла.
И он увидел, что в руках у него ничего нет, серый обшарпанный угол
пуст, и тогда он понял, что больше нигде ничего не существует.
И когда он понял это, он упал. Упал в большое, белое, квадратное.
Потому что не мог больше идти. Потому что идти было некуда.

ИЛЛЮЗИИ


"Люди рождают иллюзии. Порой они так сильны, что в них начинают верить.
Но страшно другое: когда иллюзия умирает - человеку становится скучно, и он
начинает делать глупости... Иллюзия, поначалу слабенькая, обрастает
подробностями: доставляет удовольствие прописывать детали и мельчайшие
черточки; этим можно заниматься достаточно долго, пока не надоест, потом
иллюзия превращается в огромного монстра, возвышающегося в сознании подобно
каменной глыбе, занимающей все больше и больше места. Это - как опухоль,
растущая с каждым днем, с той лишь разницей, что ты сам, без чьей-либо
помощи, можешь определить ее границы. И когда она достигает определенных
размеров - иллюзия превращается в навязчивую идею, в манию ее