"Юрий Михайлович Поляков. За боем бой (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Обросший, в помятой шинели со споротыми погонами, я стоял и щурился
на солнечный зимний день. Мимо невоенным шагом шли какие-то рабочие с
винтовками, проходили неизвестно откуда взявшиеся на Урале моряки. На
перекрестках было расклеено обращение большевиков к трудящимся всех стран.
Из газет я выяснил, что в Брест-Литовске начались переговоры с немцами и
что ждать от них ничего, кроме позорного мира, не приходится. Узнал я и об
отмене воинской повинности - армия рушилась, войска демобилизовались.
Поговаривали, что большевики собираются открыть границу немцам и кое-где
уже действуют немецкие офицеры. Например, потомок знаменитого
фельдмаршала - Блюхер.
Я был в полной растерянности. Когда-то, в гимназии, читая античные
тексты, я очень удивлялся, как это знатные граждане, да и царские дети,
попав в плен к пиратам и проданные в неволю, очень быстро забывали о
прошлом и очень быстро привыкали к своему новому, рабскому, положению.
Теперь я все понял. Как быстро раздражение по поводу солдата, при встрече
неумело, нерасторопно отдающего честь, сменилось у меня страхом перед тем
же солдатом и каким-то подспудным, слезливым чувством благодарности, если
этот одетый в серую шинель человек проходил мимо, скользнув по мне
равнодушным взглядом!
В Екатеринбурге единственным человеком, которого я знал еще по
фронту, был Павлищев. Под арестом мы сошлись еще ближе, а по освобождении
сняли номер в гостинице и жили в одной комнате. Не потому, что не было
денег - тогда они еще водились, а потому, что в те дни, имея при себе
револьвер, ни в коем случае нельзя было оставаться одному ни днем, ни тем
более ночью. Многие офицеры подались в Оренбург, к полковнику Дутову, но
Павлищев ответил, что войсковой атаман никогда ему не нравился и что
вообще нужно крепко подумать, прежде чем выбрать свой путь.
Мы старались меньше показываться на улицах, сидели в гостинице,
человек приносил нам ворох газет, мы читали, внимательно сравнивая, как по
одному и тому же поводу пишут большевики, эсеры, анархисты, меньшевики.
Старались понять: что же происходит на самом деле? Радовались открытию
Учредительного собрания в Петрограде, надеялись - теперь уже все
прояснится. Мы возмущались, когда большевики разогнали собрание. По
слухам, какой-то матрос-анархист (или рабочий-металлист?) вошел в зал
заседаний и под предлогом, что караул устал, выгнал из зала делегатов.
Прошел слух, что императору удалось бежать из дома тобольского
губернатора, где он содержался под стражей, но потом выяснилось, что слухи
недостоверны. В конце января большевистская газета сообщила о разгроме
Дутова. Надо честно сказать, что <Уральский рабочий> по сравнению с
другими газетами писал о событиях, может быть, чересчур прямолинейно, но
зато без тумана и охов.
Потом с яростью мы читали о немецком наступлении - об унизительных
переговорах большевистской делегации в Брест-Литовске. Однажды к нам
ввалился Боровский и стал кричать о том, что такого позорного мира Россия
не знала со времен татарщины, что после такого мира каждый честный офицер
должен пустить себе пулю в лоб!
- Предлагаете массовое самоубийство? Весь российский офицерский
корпус стреляется в один день? Красиво! Начинайте...
Эти слова сказал Павлищев и протянул Боровскому револьвер. Тот
посмотрел на нас, схватил оружие и, если бы я не повис у него на руке,