"Макс Поляновский. Дважды Татьяна " - читать интересную книгу автора

новую сестру безоговорочно, с нескрываемым детским восторгом, ошеломленная
этой радостью. Не вмешивалась в разговор, но поминутно напоминала о себе:
то подойдет, прижмется бочком, и Наташа ощутит под ладонью жидкие нежные
косички, то отодвинется в сторонку и глядит, не мигая, круглыми глазами.
- Ступай, Шурочка, поиграй во дворе, - сказала Ольга. Она быстро
собрала на стол: налила кружку молока, отрезала ломоть хлеба и присела
рядом на лавку, как бы давая понять, что угощать больше нечем.
- Я от старых друзей, - шепнула Наташа свой пароль, и Ольга молча
кивнула.
Обветренное лицо Ольги с резкими бороздами морщин на лбу, с
обветренными губами сейчас было спокойным, даже бесстрастным. Лишь по
тому, как сминала она в руке или внезапно принималась разглаживать на
колене сорванный с головы платок, могла судить Наташа о ее волнении.
Наташа пила молоко, но то и дело отставляла кружку и рассказывала о
себе и своей подруге - им обеим нужно помочь устроиться в Минске. Ольга
слушала, не перебивая, не задавая вопросов, и от этого нарастало невольное
чувство неловкости: все же они только впервые встретились, а услуга, какой
они ожидали от Ольги, измерялась дорогой ценой - возможно, ценой жизни.
- Голубоньки вы мои... - вдруг тихо сказала Ольга. - Слушаю - не
наслушаюсь. Наконец-то... своими глазами... Думала уж...
И Наташа, все понявшая, так же тихо ответила:
- Спасибо, тетя Оля...
Ольгины соседки дали приезжей возможность отдохнуть с дороги, но уже
на второй день дверь в доме Климантовичей почти не затворялась: поминутно
у кого-то находилось дело к хозяйке и каждая гостья, будто невзначай,
задерживалась. Иногда с дотошностью сельских жителей женщины начинали
перебирать родословную Ольги, сетовали, что рано потеряла она сестру
Наталью, оставив племянницу на руках зятя, совсем позабывшего родичей.
Небось и мачеху в дом привел?
Ольга эти разговоры пресекала, а между тем они с Наташей могли
порадоваться. Теперь и Таню можно выдать за сводную Наташину сестру,
независимо от того, придется ли ей тут жить или только ночевать изредка.
Каждый дом, каждый угол, где можно было бы остановиться, встретить своих
людей, дорог был и для Наташи, и для Тани, каждая деревня, куда можно было
зайти, не подвергая себя слишком большой опасности. Ведь иные из деревень,
где стояли укрепленные немецкие гарнизоны, следовало обходить за несколько
километров.
Наташа прислушивалась к разговорам, приглядывалась к соседям, а
попутно ловила в мимолетных фразах такие вещи, что впору хоть сразу в
Москву передавать. Рассказали женщины и про какой-то мешок, валявшийся в
лесу. Местное начальство за него вознаграждение выдало, а что в том мешке
было - никто не знает.
- Ой, да кому ж это так повезло? - спросила Наташа.
И услышала не только имя и фамилию жены полицая, что живет в ладной
такой избе в самом центре деревни, но и все подробности про пакостный ее
характер. Подумать только, ведь всегда все знали, что мало в ней хорошего,
и чуть ли не за это в прежнее время, едва она получше начнет в колхозе
работать, старались отметить, поощрить. А теперь она над этими самыми
людьми измывается.
Обстоятельства пока что складывались благоприятно для Наташи. Ей не