"Джек Уильямсон, Фредерик Пол. Подводный флот ("Эдем" #2) " - читать интересную книгу автора

наших масок, закручивалась в водовороты возле наших ног.
Блаймэн уже покинул шлюз и теперь наблюдал за нами из контрольного
отсека через толстое стекло иллюминатора. В заполненном водой шлюзе мы
услышали в динамиках его измененный до неузнаваемости голос:
- Открыть внешний люк.
Зажужжали моторы, и створки люка стали разъезжаться.
- По одному, с интервалом - выходи!
Прямо передо мной, четвертым номером в нашей команде, шел Эсков. Я
услышал, как его рука четыре раза отстучала по переборке и он стал
протискиваться в люк.
Я отстучал пять раз и последовал за ним.

"Экстаз глубины"! Для меня это был не только смертельно опасный
синдром. Нормальное, здоровое чувство воодушевления охватывало меня всякий
раз, когда я оказывался один на один с морем.
Я сделал глубокий вдох и почувствовал, что начинаю подниматься к
поверхности, до которой было не меньше сорока метров. Я выдохнул, и мое тело
снова опустилось на палубу баржи. За спиной раздавалось бульканье и шипение
акваланга, отмеривающего необходимые дозы кислорода и поддерживающего мою
жизнь на глубине, равной десятиэтажному дому. На поверхности было ясное,
солнечное утро, но здесь меня окружала сплошная бледно-зеленая муть. Палуба
нашего судна, до погружения металлически-серая и скучная, превратилась в
пещеру Синдбада. Под ногами плыл серо-зеленый пол, светились зеленоватые
стены. Прямо передо мной змеился протянутый над палубой направляющий линь -
он тоже был зеленого цвета, хотя и выделялся на бледном фоне воды.
По правде говоря, я даже не ощущал, что нахожусь в воде, мне не было
"мокро". Скорее, я парил в невесомости. Я оттолкнулся от палубы и поплыл
вдоль направляющего линя.
Боб был всего в нескольких метрах впереди меня. Он плыл очень медленно,
то и дело касаясь линя рукой. Я нетерпеливо ждал, пока он наконец доберется
до носовой надстройки и отыщет контрольное устройство. Там на специальной
панели светились голубоватые цифры наших номеров. В бледно-зеленой воде их
нельзя было не заметить, но у Боба что-то не ладилось.
Я хотел броситься ему на помощь, но в академии существовал неписаный
кодекс чести, суровый и непреклонный: каждый курсант выполняет свое задание
самостоятельно, работа, сделанная с посторонней помощью, в зачет не идет.
Наконец Боб нашел нужную кнопку, и его номер погас.
Обратно я плыл в двух метрах позади него. Он с трудом двигался,
хватался за линь и беспорядочно взмахивал руками. И это на глубине в
тридцать метров! При сдаче первого норматива! Что же будет с ним на
девяностометровой глубине? Или на глубине ста пятидесяти метров?
Постепенно мы все собрались в Переходном шлюзе. С тихим гудением
заработали помпы. Когда уровень воды понизился до пояса, из динамиков
раздался голос лейтенанта Блаймэна:
- Иден, Эсков! Какого черта вы валандались, как медузы? Вы задерживали
всю команду!
Все в ручейках воды, мы с Бобом стояли на скользком дощатом настиле в
ожидании упреков и насмешек своих товарищей. Но судьба избавила нас от
этого. Один из курсантов коротко вскрикнул и повалился на пол. Судовые врачи
прибыли в шлюз еще до того, как из него полностью ушла вода. Я поддерживал