"Виталий Полупуднев. У Понта Эвксинского (Исторический роман в двух томах, том 2) " - читать интересную книгу автора

колосьев. Эти дубы имели магическую силу. Они охраняли поля от дурного влияния
чужих глаз.
Жар лился потоком с дымчатого от степных пожаров летнего неба.
Солнце сияло, жгло. В небе трепетали жаворонки. Савмак обратил внимание, что на
дороге виднелись следы нескольких лошадей. Следы веяв в ту же сторону, куда шел
и он.
Зеленоватые любопытные глаза все подмечали. Они щурились от яркого
света, но стали круглыми и вспыхнули огнем, когда остановились на блестящем
предмете, что лежал в пыли у дороги.
Савмак, несмотря на большой не по летам рост, сохранил все ухватки
мальчишки своего возраста. Чуть не уронив жбанок, он кинулся вперед и схватил
цепкими пальцами находку,
- О-о,- протянул он в восторге,- какой красивый!
Но тут же не мог удержаться от восклицания крайнего удивления. Он
держал в руке тот самый великолепный нож, который уже видел на поясе
фракийского сотника. Со смешанным чувством изумления, страха в скорби он
воззрился на хищную головку золотого кобчика с рубиновыми глазками, и опять ему
показалось, что они мигают, эти словно живые глаза, таят в глубине насмешку.
Кобчик будто узнал Савмака и готовился что-то сказать ему. Вот-вот раскроется
острый клюв.
С суеверным ужасом Савмак отбросил драгоценную находку, как бы
обжегшись об нее, даже обтер пальцы о рубаху. Хотел было убежать от проклятого
оружия. Ведь этой золотой головкой фракиец нанес удар Баксагу. Прочь, прочь от
такой недоброй находки! Это подарок злых духов!
Неожиданно пришли в голову рассказы деда о том, что оружие врага
приносит успех в бою, что собирать мечи и копья на поле боя обычное занятие
победителей. Он переборол страх и несмело взялся одной рукой за рукоятку, как
бы боясь, что золотой клюв вопьется ему в пальцы, другой зажал ножны и вытащил
клинок, ослепивший его ярким холодным блеском.
- Ух! - только и смог произнести он.
Что-то настороженно-злое чувствовалось в изгибе отполированной
стали. Безупречная правильность, огненная острота и стремительность изогнутого
лезвия вызвали внутреннюю дрожь и вместе какое-то особенное восхищение, еще не
испытанное до этого Савмаком. Нож в самом деле был редкостный, выкованный в
мастерской талантливого оружейника.
Мальчишка с размаху вонзил клинок в землю и выдернул его, раздувая
ноздри.
- Вот это нож!.. Это - его нож, того, кто убил деда. Фракиец его
потерял, а я нашел!
Сделав свирепое лицо, Савмак опять и опять взмахнул оружием, как
бы поражая невидимого врага. Он забыл в этот миг, где он, образы конных
копьеносцев, шум битвы, ослепительный блеск и звон мечей заслонили
действительность. Ему грезилось, что он скачет верхом на буланом коне, машет
мечом, сражается. С кем? Не то с теми грабителями-степняками из дедовых
рассказов, которые зорили селения сатавков в давние времена, не то с красивыми
царскими всадниками.
- Вот вам за дедову руку! Вот! - беззвучно кричит он первым.
- А это вам за смерть деда и за пасеку! - шепчет он, обращаясь ко
вторым.
Уловив чутким ухом скрип колес и фырканье лошадей, ретивый вояка