"Николай Полунин. Роско: планета Анджела" - читать интересную книгу автора

Над самим Городом почти никогда не бывало спокойного ясного неба. Серые
лохматые тучи ползли с Горы, с самой вехней кромки, также открывавшейся
редко, и закручивались вокруг Города снежными спиралями. С окраины увидишь,
как они стелются над белой равниной, и в узком пространстве меж снегом и
спустившимся к нему небом бегут-бегут вереницы перекати-мхов. Возле рогаток,
закрывающих дорогу в Город, горят чаши неочищенного жира, ветер рвет
оранжевое пламя и вбивает его в снег тут же, рядом. И только огненные
сполохи играют на камне стен, которыми отгородились от степи крайние дворы.
А над Городом, жмущимся к отрогам, высится, простирается в обе стороны
Гора, и невозможно охватить ее взглядом всю за раз.
Но Анджелка шла в противоположном от окраины направлении. Она вообще не
любила крайние улицы, главным образом потому, что стояли там в основном дома
охотников, тех, что постоянно ходили в степь, а их дети отличались особенной
вредностью и даже жестокостью по отношению к ней, хромоножке. Там ценилась
сила, равно что у мальчиков, что у девочек, и игры там были соответствующие.
Даже не все братья Анджелки осмеливались захаживать в Охотничью окраину.
Зато у нее было много знакомых среди оружейников и кузнецов, и она,
бывало, часами простаивала на пороге их кузен, наблюдая за жаркой и трудной
работой. Ее отсюда не гнали. Металл был редкостью в Городе, его находили
далеко у самой Горы и еще дальше очень немногие. Несколько семей, знавшие
заветные места и тропы к ним, ревниво хранили свои секреты, а за добытый и
перекованный металлл брали недешево. И, однако, у Анджелки уже было
блестящее светлое ожерелье из металлических плоских бусин, и монисто в шесть
рядов, и согнутая гладкая полоса, которую можно было надевать, как браслет.
Все это ей дарил, отчего-то смущаясь, совсем взрослый, по ее меркам, -
уже почти пятнадцать лет - подручный в одной из кузен. Он был большой, и где
не курчавилась на щеках борода, у него играл яркий румянец. Кузнец, хозяин
кузни, ворчал, когда видел, но не препятствовал подаркам и позволял Анджелке
перебирать сваленные в углу звонкие обрезки и куски. А подручный топтался
рядом, молчал и тяжело вздыхал, как самец чапы в загоне.
Анджелка подумала, что в словах матери, когда та говорила о близком
замужестве, есть резон. Анджелка прошла, не свернув на Кузнечную. В ночной
мгле ярко светились окна дома Искусной Мины - в ее семье главным ремеслом
было шитье по коже, Анджелка училась у нее вышивке бисером, жилами, а также
крою. Матушка Искусная Мина тоже жила хорошо, ее дом в шесть окон всегда
ярко освещался и тепло обогревался. Анджелка хоть сейчас могла постучаться,
и ее усадили бы к столу, дали теплого молока и пирог. Правда, с дочерьми
Мины у Анджелки дружба не получилась. Сами виноваты, только и знают, что
хвастать своим умением. Еще бы, если к делу Искусница Мина их приучает, едва
научатся ходить и иголку не ронять. Шьют, и верно, лучше всех в Городе, а
сами страшней ульми - лбы узкие, волосы, как щетина, рты мокрые, груди
черные, ноги жесткой шерстью заросли.
Анджелка показала язык окнам, за которыми, хоть и не видно, но знала, -
склонясь над длинным столом, дочери Искусницы Мины работали свое рукоделие.
Пошла дальше. На голове наросла корка снега, но Анджелка не стряхивала ее.
Так лучше, не то еще сильнее вымокнешь потом.
Ей показалось, что позади мелькнула быстрая тень. Анджелка огляделась,
но никого не заметила в окаймляющих улицу оградах. Стало не по себе. Ведь
уже поздно. И народ весь куда-то подевался. Она пошла быстрее. А если отца в
Управном доме уже нет? Не беда, она попросит кого-нибудь проводить ее.