"Алина Политова. Изумруд " - читать интересную книгу автора

зарослями ежевики. Сквозь решетку можно было видеть тот же самый лес -
густые заросли ежевики и какие-то деревья - ничего похожего на цивилизацию.
Пока я вытаскивала из транспорта свое затекшее ушибленное тело, мне в голову
пришла мысль о том, что "ларчик просто открывался". То есть Барсов этот
сделал себе дачку вдали от людских глаз, куда можно приехать с друзьями и с
девками поесть шашлычка с пивом, в баньке попариться, а заодно поснимать на
камеру все это безобразие. Только у глупых девах типа Верочки могла
возникнуть фантазия, что здесь происходит нечто большее чем заурядная пьянка
и блядство. Что за идиотизм - придавать всему этому романтический ореол! А
еще больший идиотизм взять и припереться сюда, как сделала это я.
Свежий воздух, птички поют, кузнечики стрекочут. Что я здесь делаю! От
досады на свою глупость я посильнее хлопнула дверцей и тут же справа от меня
зашуршали кусты. Нет, ну это слишком! - я решила, что потревожила спокойно
сношавшуюся парочку - это что же, даже шагу нельзя ступить в этом лесу чтобы
не обнаружить чьи-нибудь склеившиеся тела!?
Когда я нервничаю то всегда становлюсь злой. Я уже приготовилась
прочитать бесстыдникам лекцию по поводу правил поведения в общественных
местах, но, к моему удивлению, к моей машине вышла девчонка. Длинные черные
волосы (очень неплохие, даже Лолка от зависти позеленела бы), какие-то
непотребные заляпанные каплями зеленой краски джинсы и обтягивающая
выпирающую грудь майка, в таких же зеленых брызгах. Девчонке на вид было лет
семнадцать - возможно если отмыть ее, она казалась бы старше и значительно
симпатичнее, но сейчас выглядела как какая-то грубая пацанка, и даже я
ощутила себя рядом с ней более женственной и изящной чем была в душе. Ах, ну
да! На мне же еще было обтягивающее длинное платье, я вообще как леди
выглядела, как сказал мой папаша на прощание.
- Что, звездей привезли? - спросила девочка, смерив меня с ног до
головы наглым взглядом.
- А ты здесь за Тома Сойера? - таким же нарочито грубым голосом
спросила я. Уж что-что, а с подростками типа нее мне всегда удавалось
наладить контакт. Главное - говорить на их языке.
Она на секунду задумалась, а потом радостно воскликнула:
- А! Это в книжке было, там где ему мышей давали на веревочке, а он им
покрасить давал!
- Какая поразительная начитанность, - не удержалась я.
- Хочешь покрасить? - Тут же отозвалась она и протянула мне грязную
зеленую кисть.
Странно, но этот маленький разговорчик как-то сразу расслабил меня и я
почувствовала себя увереннее.
- Нет, как-нибудь в другой раз. На самом деле мы в некотором роде
коллеги. Я художница, - и не выдержала: - начинающая я имею в виду. Хочу
красивые тела порисовать. Как на старинных картинах, знаешь? Рубенсы там
всякие и все такое.
- Фи, Андромеда с целлюлитом у него. А эти... вахканки или вакханки...
Ну просто слов нет! Зачем он их в одежде не рисовал?! Мне не нравится твой
Рубенс! - Она скривилась и даже вывалила язычок в знак полного неприятия. Я
едва сдержала поползшую вверх бровь. Какая образованная девочка! По ней и не
скажешь...
- Ты тут за садовницу? - Спросила я. В ответ она странно-странно
ухмыльнулась, а я украдкой посмотрела по сторонам - уж не сидит ли