"Александр Полосин. Армагеддон был вчера (Сборник фантастических рассказов) " - читать интересную книгу автора

ты лишил нас бессмертия и величия, но оставил связь с Тобой. Я знаю, где Ты.
Я приду к Тебе, и спрошу...
Впереди показался на редкость хорошо сохранившийся храм. Судя по
куполам - православный. Некогда возвышенное и красивое здание стояло теперь
угрюмым и заброшенным. Купола зияют провалами, а одного вовсе нет. И все же
что-то в нем особенное чувствуется.
Внезапно заныло крыло. Сползла повязка, и открылась рана. Мне нужно
перевести дух. Шатающейся походкой я поплелся к дверям.
Скрип ржавых петель взрезал тишину. Я вздрогнул. На пороге стоял
человек в одеянии монаха-бенидиктинца. В его глазах в странном переплетении
застыли удивление, страх и сострадание.
- Архангел!.. Откуда ты? Я думал, вы все погибли! - голос его
прерывался и дрожал.
- Так... и есть... Я - последний, - слова вылетали с хрипами из
пересохшего горла. Монах подбежал и подхватил под руки. Я почувствовал, что
снова проваливаюсь в спасительную тьму.


* * *

Раньше нам не нужно было ни сна, ни еды. Но теперь мы познали все
радости мира живых. Я размышлял об этом, очнувшись после долгой горячки.
Дверь скрипнула. Монах осторожно заглянул, потом исчез и снова появился
с тарелкой исходящей паром мутной жидкости.
- Наконец ты очнулся. Я уж было подумал...
- Ничего, бывало и похуже, - сказал я, хотя похуже бывало вряд ли.
Жидкость оказалась безвкусной, но свое дело сделала. Терзающий голод ушел. Я
попытался приподняться, и, как ни странно, это удалось. Хотя острая боль
продолжала терзать крыло. Она слилась с той, что засела глубоко в груди.
- Почему? Зачем Он это делает?!
- Я тоже много над этим думал, - голос монаха был спокойным и
рассудительным. - Думал и, кажется, понял... Пойдем, ты должен на это
взглянуть.
Он подставил плечо. Но я чувствовал, что могу обойтись без посторонней
помощи. Монах проскользнул вперед, юркий, как церковная мышь. Надеясь
на ответ, так мучивший меня, я последовал за ним.
Блики проплывающих мимо факелов играли на лысине бенедиктинца. Голова
его, похоже, не нуждалась в соответствующем обривании, а лысела сама собой,
будто угадывая сан хозяина. Широкий лоб и проницательные глаза выдавали
острый ум. Кожа на лице собиралась в редкие, но глубокие морщины.
Никак не могу привыкнуть к лицам стариков, хотя сам уже почти старик.
- Что ты здесь делаешь? Ведь православные для вас чуть ли не враги.
Хотя я никогда не понимал этой глупой вражды.
- Бог един, и все мы его дети. Я тоже не разделял взглядов отцов
церквей, готовых убить за то, сколькими пальцами креститься, - в голосе
старика появилось осуждение.
- Почему ты не исчез?
-Когда все исчезли, я все боялся, что тоже пропаду. Но случилосьн
аоборот - я стал снова живым. А потом пришли эти чудовища и стали все
разрушать. Мне удалось убежать, - в глазах его, в неверном свете факелов