"Георгий Полонский. Перевод с английского (Киноповесть) " - читать интересную книгу автора

- Я знаю Филиппа Антоновича как очень хладнокровного мужчину, -
отозвалась Нина Максимовна. - Это уметь надо - так его... воспламенить. Но
мы в ваши с ним дела не вмешиваемся, мы ваших старых грехов не знаем... -
Она помолчала, - Так возьмете классное руководство?
- После такого разговора мне выбирать не приходится. Возьму, что дадут.
- Но это, голубчик, не гауптвахта! Это, наоборот, акт доверия.
Справитесь - будет вам лестная от нас характеристика, а стало быть, и
зачет... Я сама уж как-нибудь умаслю ваше сердитое начальство. Скажу, что
человек, совладавший с нашим 6-м "Б", - это учитель... Так, Виолетта
Львовна?
- Шестой "Б", вы сказали?! - переспросила в тихой панике та
учительница, которая нашла в Дудине обаяние, артистизм и что-то еще. - Мой
класс?
- Нет, только на время этой практики, - сказала директриса, Но Виолетта
Львовна стала уже нервно щелкать своим автоматическим карандашом, и гримаска
горестного всепонимания была не ее лице: ясно, мол, все мне ясно, можете не
продолжать...
- Золотко, вам следует от них отдохнуть, вы опять свалитесь, - говорила
директриса. - При чем тут обида, ревность? Вот я же отдаю ему свои часы... В
6-м "Б" погоду делают мальчишки, там какие-то хитрые отношения, там все
время ЧП! С вашим сердцем, милая моя...
- С моим сердцем, - тонко усмехнулась Виолетта Львовна, - я могу не
понять чего-нибудь другого, но когда мне указывают на выход... пусть в
завуалированной, деликатной форме...
Она встала и, не договорив, покинула класс.
- Видите? - сказала Нина Максимовна, - Она у нас по два раза в месяц
бюллетенит: мерцательная аритмия, стеноз... - Досадливым жестом директриса
дала понять, что диагноз длинный и плохой. - Пойти успокоить.
Теперь Виталий Дудин остался один. На лице его читалось: "Ну и влип!"
За стеной сотрясала коридоры большая перемена.

2.

Вы не забыли, что это такое - большая перемена?
Резвится стихия, выходя из берегов. Все озабочены: все боятся
недополучить, недоурвать плодов 20-минутной свободы! Скорей, скорей! Дети
взмокли от страшной целеустремленности...
- Кх! Кх! Кх! - раздается из-за угла, и мальчишка лет десяти, бежавший
мимо Виталия, закатывает глаза, шатается, сползает по стенке на пол.
- В чем дело? - спросил у него Виталий.
- Ранили, гады... - простонал тот, весь во власти самозабвенной
сценической правды, когда актеру уже не до зрителей.
Двое других мальчишек деловито схватили беднягу под руки и тащат
куда-то.
- Куда вы его?
- В плен, куда же. В штабе он развяжет язык!
- Держите карман шире. Ничего не скажу! - на секунду открывает глаза
"раненый", и в этих глазах - безумство храбрых.
Откуда Виталию знать: прекратить это следует или позволить? Он,
усмехаясь, глядел воякам вслед... Тут перед ним вырос десятиклассник: