"Григорий Полянкер. Деражня - Берлин " - читать интересную книгу автора

побыстрее добраться туда, где уже гремело сражение - последнее сражение с
фашизмом в этой тяжелой, длительной войне.
Привал длился недолго. Колонна двинулась дальше к намеченной цели.
Никто уже не чувствовал, казалось, утренней прохлады и колючего ветра,
принесшего снова дождь. На машинах, прижавшись друг к другу, сидели
артиллеристы, посматривали на дорожные указатели, считая, сколько километров
осталось до Берлина. Ребята смеялись, шутили. Кто-то достал из громоздкого
футляра, трофейный аккордеон. И грянула знакомая любимая песня, понеслась по
мрачным прусским полям. И подхватили песню даже те, кто не любил петь, у
кого не было голоса:

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой.
Выходила на берег Катюша,
На высокий берег на крутой.

Наш старый солдат не относился к тем, кто умел петь-или обладал хорошим
голосом, слухом, но по такому случаю запел вместе со всеми, сбиваясь,
правда, с тона, но пел громко, отчетливо выкрикивая каждое слово.
Старик таял от радости. Пел, шутил с соседями, с Петром Зубрицким, с
которым вечно дискуссировал о чем хотите. Его изборожденное глубокими
морщинами бронзовое лицо, заросшее, как обычно, густой щетиной, менялось,
молодело на глазах. И, кажется, поседевшие изрядно усы, закрученные
по-казачьи лихо, кверху, приняли особо воинственный вид.
Да, человек теперь, как никогда, был на седьмом небе.
Он вспомнил, что давненько собирался написать письмо жене, детям и
старушке-матери. Не было за последние недели ни одной свободной минуты,
чтобы присесть и черкнуть им несколько слов. А им ведь так тяжело! С тех
пор, как он их отправил в далекий тыл, почти два года не мог разыскать, и
они о нем не знали ничего. Чудом ему удалось их найти. Они поселились в
деревне где-то под Уфой, в Башкирии. Бедные, так намучились! В последнем
письме жена писала, что собирается домой, в Деражню. Как она туда
добралась - кто его знает. Собирался написать туда письмо, да вот так
закрутился и не написал. Жена оказалась расторопной, толковой, если могла
пережить это долгое время с такой семьей. Видно, и домой как-нибудь
доберется. Только найдет несколько свободных минут - он ей напишет. Теперь
уже веселее на душе, и он сможет писать много интересного. Направляется
туда, где каждый солдат счел бы счастьем побывать. Она догадается, что он
имеет в виду. Он себе представляет, что с ней и с матерью будет, когда
доберутся домой и увидят развалины на месте их дома и кузни. Как они там
будут жить без него, и кто им подсобит? Надо будет все бросить и написать им
подробно, с чего начинать, подбодрить их надо, успокоить, утешить. Ведь уже
вот-вот кончится война, и если он жив останется - то немедленно приедет к
ним, и тогда заживут, как перед войной, а возможно, и лучше.
Погруженный в свои тревожные мысли, Авром Гинзбург не заметил, как
пролетело время. Было уже далеко за полдень. Колонна втянулась в густой,
старый лес неподалеку от Одера-реки. Надо было ждать до самого вечера, когда
можно будет переправиться на ту сторону по понтонному мосту.
Над головой гудело небо. Высоко в облаках бродили вражеские самолеты.
Им хотелось разбомбить наведенный мост через реку, но каждый раз,