"Николай Поливин. Кит - рыба кусачая" - читать интересную книгу автора

- Рожденный ползать, летать не может, - усмехнулся Костя. - Мне и на
Земле дела не занимать.
Замолчали. Каждый думал о своем: Люся - о садах Аэлиты, Таня - о
предстоящем соревновании, Костя - о Генке. "И чего он так долго не
возвращается? Уж не влип ли в какую новую историю! От него ведь всего можно
ожидать..."
А Генка в это время, приминая траву, как напуганный лось, мчался к
заливу своего имени, переживая заново только что увиденное и услышанное.
А произошло вот что: когда кусты скрыли Генку от посторонних Глаз, он
убрал руки с живота и как ни в чем не бывало зашагал По направлению к
озерцу, заросшему чаканом и камышом. Он шел, ориентируясь на запах дыма.
Вот и костер, облизывающий желтыми кошачьими языками пламени днище
котелка с ухой. Он дымил под старой неуклюжей ветлой, на песчаной залысине.
А возле него, чуть в сторонке, в небрежных позах лежат три колоритные
фигуры, в майках и трусах. Двое взрослых и один подросток.
Генка затаился за кустом... В этот миг подросток повернулся к нему
лицом.
- Васька Сом! - прошептал Генка, - а это... Так я и знал! Золотозубый и
Носатик!..
Около них была расстелена газета. На ней стояли одна порожняя и одна
наполовину наполненная особой московской бутылки и три граненых стакана. Тут
же высилась горка колбасы, хлеба и нарезанной узкими полосками воблы.
- Так я и знал! - процедил Генка, - стопроцентные бандюги!.. Кого-то
ограбили и празднуют. Напьются, а ночью снова пойдут грабить!.. Вот тут-то
мы их с Костей и зацепим. Тем более, сегодня я дежурю в городской дружине, и
повязки нам с Китом обеспечены. А это уже Полдела! Красная окольцовка на
рукаве, если и не прибавляет человеку силы, то уверенности и отваги -
сколько хочешь!
"Однако о чем они говорят? Подслушать бы!" подумал Генка, распластался
и по-пластунски стал подбираться к кутящей троице поближе. Когда до
намеченной цели осталось шагов десять, руки у Генки отнялись окончательно то
ли от усталости, то ли от страха. Трава под ним шуршала невыносимо громко, а
камышинки хрустели так, как будто взрывались снаряды девятидюймовых орудий.
Муха замер. Говорил золотозубый, говорил тихо и невнятно. Как Генка ни
напрягался, ничего расслышать не смог. Лишь два обрывка фразы отфильтровало
его сознание: "...сегодня... в девять... и... в Морском садике..."
Муха, приподнявшись на локтях, сделал еще одно движение. Под коленкой
треснула сухая хворостинка. Золотозубый выругался: "Нас кто-то подслушивает!
Кому-то жить надоело!.."
Генка клубком скатился под горку, вскочил и задал такую работу ногами,
какой в жизни не видывал ни один стадион мира.
К друзьям он прибежал запыхавшийся и лоснящийся от пота.
- Уж не гнались ли за тобой? - всполошилась черноглазая Таня.
- Не-ет... а что?
- Да пыхтишь ты, как камерон при откачке мазута, - пояснил Костя.
- Это я... дорогой стойку на руках жал.
- А ну, жемани еще! - поощрил Кит.
- Ой, Гена, неужели вы на руках можете стоять? - загорелась Люся. -
Покажите!
"Индюк, ишь как расхвастался! - Косте стало жаль Генку. - И как он