"Николай Поливин. Кит - рыба кусачая" - читать интересную книгу автора - Рожденный ползать, летать не может, - усмехнулся Костя. - Мне и на
Земле дела не занимать. Замолчали. Каждый думал о своем: Люся - о садах Аэлиты, Таня - о предстоящем соревновании, Костя - о Генке. "И чего он так долго не возвращается? Уж не влип ли в какую новую историю! От него ведь всего можно ожидать..." А Генка в это время, приминая траву, как напуганный лось, мчался к заливу своего имени, переживая заново только что увиденное и услышанное. А произошло вот что: когда кусты скрыли Генку от посторонних Глаз, он убрал руки с живота и как ни в чем не бывало зашагал По направлению к озерцу, заросшему чаканом и камышом. Он шел, ориентируясь на запах дыма. Вот и костер, облизывающий желтыми кошачьими языками пламени днище котелка с ухой. Он дымил под старой неуклюжей ветлой, на песчаной залысине. А возле него, чуть в сторонке, в небрежных позах лежат три колоритные фигуры, в майках и трусах. Двое взрослых и один подросток. Генка затаился за кустом... В этот миг подросток повернулся к нему лицом. - Васька Сом! - прошептал Генка, - а это... Так я и знал! Золотозубый и Носатик!.. Около них была расстелена газета. На ней стояли одна порожняя и одна наполовину наполненная особой московской бутылки и три граненых стакана. Тут же высилась горка колбасы, хлеба и нарезанной узкими полосками воблы. - Так я и знал! - процедил Генка, - стопроцентные бандюги!.. Кого-то ограбили и празднуют. Напьются, а ночью снова пойдут грабить!.. Вот тут-то мы их с Костей и зацепим. Тем более, сегодня я дежурю в городской дружине, и рукаве, если и не прибавляет человеку силы, то уверенности и отваги - сколько хочешь! "Однако о чем они говорят? Подслушать бы!" подумал Генка, распластался и по-пластунски стал подбираться к кутящей троице поближе. Когда до намеченной цели осталось шагов десять, руки у Генки отнялись окончательно то ли от усталости, то ли от страха. Трава под ним шуршала невыносимо громко, а камышинки хрустели так, как будто взрывались снаряды девятидюймовых орудий. Муха замер. Говорил золотозубый, говорил тихо и невнятно. Как Генка ни напрягался, ничего расслышать не смог. Лишь два обрывка фразы отфильтровало его сознание: "...сегодня... в девять... и... в Морском садике..." Муха, приподнявшись на локтях, сделал еще одно движение. Под коленкой треснула сухая хворостинка. Золотозубый выругался: "Нас кто-то подслушивает! Кому-то жить надоело!.." Генка клубком скатился под горку, вскочил и задал такую работу ногами, какой в жизни не видывал ни один стадион мира. К друзьям он прибежал запыхавшийся и лоснящийся от пота. - Уж не гнались ли за тобой? - всполошилась черноглазая Таня. - Не-ет... а что? - Да пыхтишь ты, как камерон при откачке мазута, - пояснил Костя. - Это я... дорогой стойку на руках жал. - А ну, жемани еще! - поощрил Кит. - Ой, Гена, неужели вы на руках можете стоять? - загорелась Люся. - Покажите! "Индюк, ишь как расхвастался! - Косте стало жаль Генку. - И как он |
|
|