"Анна Политковская. Вторая чеченская " - читать интересную книгу автора

Хасавюртовского мирного процесса времен окончания первой чеченской войны,
командир бригады особого назначения второй чеченской войны, раненный в марте
2000-го, вынесенный с поля боя через горы в другую страну и больше в Чечню
не вернувшийся. Сегодня Закаев - спецпредставитель Аслана Масхадова за
рубежом. Наша встреча несколько раз переносилась - из страны в страну. По
законам конспирации - Закаев "подан" Россией в Интерпол. И живет под чужим
именем.
-Я вам подарки принес, - говорит он после "здравствуйте" и показывает
книжку и видеокассету.
- Спасибо.
Но Закаев оставляет меня с протянутой в пространстве рукой. Он медленно
переворачивает книжку листками вниз и настойчиво трясет ее.
-Смотрите - ничего нет, - произносит он буднично, вроде так и надо. -
Никакого белого порошка. Не бойтесь.
Я и не боюсь, но понимаю, что все-таки смотрю за его руками - мы оба
сильно испорчены последней войной. Хоть за спиной и Англия, мы ведем себя,
как в России, где очень боятся чеченцев и чеченского терроризма, а чеченцы в
ответ стараются сразу расставлять точки над "i" - прежде, чем их об этом
попросят. Поэтому Закаев и трясет книжку.
И не успокаивается на этом. Из кармана брюк он вытаскивает брелок с
ключами и надрывает пленку запечатанной видеокассеты.
- Тут тоже - ничего.
- Ахмед, ну зачем уж так-то...
- Надо.
Говорит без улыбки и без злобы. Виснет пауза.
- Вы когда были в Урус-Мартане? - спрашивает Закаев, и сквозь
полуопущенные веки загнанного в угол человека, привыкшего постоянно следить,
не следят ли за ним, блестит та влажность, что предваряет слезы. Это пока не
интервью - это мы просто перекидываемся сло
вами. Урус-Мартан - родное село Закаева, самая дорогая, по чеченской
традиции, для него земля.
- Я?... Дней десять назад. В конце апреля.
Глаза Закаева по-прежнему пусты, но из них вытекает слеза. Надо что-то
сказать...
- Показывали мне улицу, где ваш дом...
-Ну и?
- Знаете, разрушен...
- Не до конца... - Закаев оставляет себе шанс. Хотя мы оба знаем, что
разрушен - до фундамента.
- Да, конечно. Не до конца.
Пора начинать интервью. Про войну, которая за нашими плечами.
Интервью - длиною в войну. А может, и в жизнь. Уж точно - длиною в нашу
судьбу.
Понять, о чем мы говорим, непросто, учитывая массовую провоенную и
античеченскую промывку мозгов, устроенную в нашем государстве.
Понять можно только в одном случае: когда знаешь, что случилось на
войне и вокруг войны...

Часть первая