"Сергей Полищук. Старые дороги " - читать интересную книгу автора

лагере.
- Анелька, пану то не тшеба ведать, опоментайся, Анельца!
А молодая шляхтянка ("Мы все - шляхта! У нас у кого и доме больше двух
окон - уже "шляхта, так ваши большевики вырешили!") как бы еще больше
раззадориваемая этими замечаниями.старухи, продолжала на меня обрушивать все
новые и новые сведения, причем с некоей даже яростью, делавшей ее, как я
говорил, вообще уже невообразимо красивой.
Я сказал старухе, что готов ей помочь в ее реабилитации, готов вязаться
и за гражданское дело по возврату дома и притом буду делать все это
бесплатно, потому что те "бандиты" ("бандитами" их, конечно, назвала
Анелька), те, которые его у нее отняли, они известны и мне...
Новый поток шипящих звуков заглушил конец этой моей благородной тирады
не произведшей, впрочем, на молодую польку никакого впечатления.
- Боится! - сказала она после своей перепалки с теткой.
- А почему бояться? Почему все, все мы всегда должны чего-то бояться и
до каких пор это будет?
И тут, кажется, впервые за все время нашего разговора посмотрела на
меня с некоторым интересом.
- А вы сами-то не побоитесь?
Я объяснил (ее вопрос я, конечно, игнорировал), что биться чего-либо ее
тетке по-моему, не нужно и что добиваться возврата дома буду, хотя сделать
это, по-видимому, нелегко. Не могу исключить и некоторых неприятностей...
- Значит, все-таки немножко боитесь? - съехидничала девушка.
Нет, нельзя так со мной разговаривать: я обидчев! И нельзя быть такой
фантастически красивой и смотреть на меня такими насмешливыми глазами,
которые еще и искрятся!...
- Слушайте, Анеля, не стоит делать из меня дурака или труса! Да, между
прочим, и ваша тетя не так уж выжила из ума, как вам кажется. Нет в лагерь
ее, конечно, опять не запрут из-за дурацкой пулеметной ленты, не те все-таки
времена. Но, когда дело дойдет до дома, негодяи, у которых этот Дом теперь,
подбросят нашим уважаемым органам несколько, таких вопросов... Почему,
например, немцы пустили вашу тетю и ее детей в ее времянку на огороде?
- Сконд пан ведат? - взметнулась старуха, а племянница опустила глаза.
На нее я, однако, старался не смотреть.
- Но и это не все. Они вспомнят про огород: почему немцы разрешили его
обрабатывать? Они безусловно станут говорить (и найдут этому десятки
свидетелей, готовых подтвердить), что жить во времянке немцы разрешили тете
тоже не просто так, а потому что она согласилась мыть за это у них полы и
вычищать нужники. Тут ведь не нужно большой догадливости! А это, между
прочим, до сих пор называется у нас "сотрудничество с оккупантами"...
- Сконд пан вшистка ведат? - почти стонала теперь старуха. - Сконд пап
вшистка...
- Ведаю, потому что обязан ведать, обязан знать, если берусь помогать
людям, а люди мне за это, между прочим, деньги платят и не чужие, а свои,
кровные... И предупреждаю не потому что боюсь или хочу кого-то напугать.
Хочу, наоборот, предупредить, что все это теперь не смертельно! Не вы одна,
чтобы спасти детей, немецкие нужники вычищали... Так что ничего, выдержим.
Выдержим, Юзефа Францевна?
Юзефа Францевна - это я к пожилой пани, перешедшей теперь от недоверия
ко мне к полному, по-моему, обожанию. На Анельку я не смотрел, наказывал ее