"Т.Поликарпова. Две березы на холме " - читать интересную книгу автораи Тоня сказала:
- Ладно. Что ж делать. Ведь не сидели сложа руки. Пусть большую перемену перенесут за четвертый урок. И я побежала в учительскую - сказать. Дежурил по школе в тот день военрук. - Как так, Плетнева, - сказал он, подымаясь из-за стола и расправляя шинель под ремнем, - как так не успеваем?! Я стояла перед ним несчастная и виноватая. В пальцах будто мелкие паучки ворошились, косточки мозжило. Глазами я упиралась прямо в знаменитую пряжку военрука, ярко блестевшую на желтом ремне, видела ворсинки его шинели - серые и белые, серебристые, ощущала крепкий запах махорочного перегара (от папы он приятный, а тут просто гадость!), и злость во мне подымалась на непонятливость этого человека. - Как не успеваем? Вода не кипит! Не кипит, и все! Мороженая она, - сказала я, не подымая головы и не разжимая стиснутых зубов. - Это вода-то? - усмехнулся военрук. - Ну пойдем, - сказал он и тронул меня за плечо. Я резко повела плечом и побежала бегом к Тоне. - Эй-э! Да тут и Антипова! - удивленно протянул Силантий Михайлович. - Что ж ты, Антипова, панику порешь? Добро бы Плетнева, она не хозяйка, а ты-то печь умеешь обряжать. - Так у нас, Силантий Михайлович, мороженой картошки, слава богу, еще не бывало, - с достоинством ответила Тоня. - Не знаю, как она варится. - Вот теперь знай. Мороженая, почитай, наполовину свареная. Мороз ее уже заварил. Долго не закипает, а закипит - так уже тут тебе и готова. И военрук принялся сам ломать мелкий хворост. Да быстро, споро. Большие руки его с прокуренными до темной желтизны ногтями так и мелькали. И я тоже бросилась подбирать щепки потоньше и бросать в топку. А Тоня принялась промывать серое мелкое пшено для засыпки, чтоб сразу, как закипит вода, бросить его в котел. Силантий Михайлович так искусно заправил плиту мелким хворостом, что она и впрямь загудела, как огромная самоварная труба под хорошей тягой. Я опустила руки, завороженно слушая это гуденье, ощущая, как все предметы вдруг стали на свое место, подчиненные человеку: картошка доспевает, огонь в плите гудит, вода в котле кипит. Кипит ли? Я заглянула в котел, но плотный пар, словно туча, не давал увидеть, что там делается. - А ты, Плетнева, лучше плиту подкармливай. А будешь долго на воду глядеть, она назло не закипит, - поймал меня на безделье военрук. И я взялась за хворост. "Эх, зря мы напугались, что не успеем, - думала теперь я. - Получается, будто сами не смогли. А ведь сделали самое трудное - картошку такую начистили и нарезали, воду нагрели. А получилось, что нас военрук выручил". Вода скоро закипела. И глядеть на нее не надо было, чтоб это понять: сквозь натужное сипенье пара все услышали ровное, низкое бормотанье самой воды. Закипела, матушка! Заклокотала! - Ну вот, - удовлетворенно сказал военрук. - Порядок. Я пошел. И он ушел. А я запрыгала вокруг Тони и заорала: - Котлы кипят кипучие! Пары парят паручие! Супы сипят сипучие! Урра! |
|
|