"Т.Поликарпова. Две березы на холме " - читать интересную книгу автора

- Ну, Плетнева! Айда с нами! Коська знаешь какой сильный! Хворосту на
нем увезем целый воз! Больше всех! Айда! Мы тебя до лесу на санках
повезем! - И Лешка хохотал, как леший, и глаза его были очень веселые. - Ну,
Плетнева! Ну, айда!
- Не запряг, не понукай! - сказала я Лешке сердито.
- Да мы ж Карпэя запряжем! Скажи, Коська! - подскакивал Лешка к задней
парте, где, привалясь к стенке, жмурился на редкое зимой солнышко Карпэй.
Но Коська лишь улыбался, показывая свои красные выпуклые десны над
мелкими зубами, и ничего не отвечал.
- Во, видела, что он говорит! - ликовал Лешка, и все вокруг смеялись, и
я смеялась, не могла удержаться, а Карпэй улыбался безмятежно.
И на следующей перемене, и после уроков, когда шли домой, Никонов все
не отставал от меня со своим хворостом, хотя уже знал, что записалась я в
тройку с Тоней и Душкой Домушкиной; Галия сказала, что им вдвоем с Тоней
делать нечего. "Мы с тобой за мужиков сойдем, не то что за мальчиков", -
добродушно пояснила Галия.
Она, правда, была такая же высокая, как Тоня, только не полная, а очень
крепкая, широкоплечая и резковатая. Она к нам пришла уже где-то после
Октябрьских праздников, со второй четверти. Им бы с Нуруллой не мешало
поменяться: ему стать девочкой, а Галие - парнем. Она так и говорила про
него: "Моя подружка, кызым. Никому не дам в обиду!"
Мы шли домой как всегда: девчата по правой стороне дороги, а
мальчишки - по левой. И Лешка время от времени выкрикивал:
- Не пойдешь с нами, да? С Тонькой пойдешь? Да что вы там нарубите,
одни девчата!
- Никонов, сказано тебе, отстань. Знаешь ведь - с тобой не пойду.
Никуда и никогда, - добавила я, и совсем напрасно.
- Боишься меня? - вдруг застыл Лешка в догадке. И тут же вытаращил
глаза, как только мог, и зубы оскалил, и пошел на меня, растопырив пятерни
возле лица и хищно скрючив пальцы. - Ар-р! Ур-р-р! - зарычал Лешка, а мы с
девчатами стали кидать в него снегом, но снег был морозный, сухой, не
слипался в снежки.
Небо стояло ясное, голубое, на редкость чистое. Погода не для снежков,
а то бы завязалась баталия.
Никонов метался среди девчат и мальчишек и вдруг скинул валенки. Он
подхватил их под мышку, прыгнул с дороги на снежную целину, и узкие хрупкие
ступни замелькали передо мной, засверкали розовые с черной каемочкой грязи
пятки.
Правда, что ли, сумасшедший? Было, как во сне, жутковато: в снежной
морозной пыли, обнаженные, мелькают ступни, тянется по снегу цепочка узких,
не человеческих и не звериных, следов. Такие не увидишь зимой.
А в ушах моих стоит высоким звоном резкий Лешкин голос:
- Плетнева-а! Смотри, как я могу-у-у!
Судя по длине оставленного следа, он не долго бежал. А мне казалось -
целую вечность, сто километров.
Никонов впрыгнул в свои валенки на дороге, впереди нас, и понесся
дальше, не оглядываясь, к своему дому в наш переулок, гогоча и выкрикивая
победно.
Мы с девчатами постояли, поглядели ему вслед, и Галия покрутила пальцем
у виска: мол, того парень, не в себе. И я пошла к своему дому налево, а Тоня