"Петр Николаевич Полевой. Кудесник" - читать интересную книгу автора

будем говорить... Я теперь чувствую себя дома!
- Ах, отец, мне всегда бывает так тяжело, когда я вижу тебя в унылом
состоянии духа! - сказал сын. - Я привык знать тебя бодрым и уверенным в
себе; привык к тому, чтобы ты и в нас вселял бодрость духа!
- Ну, знаешь ли, трудно всегда быть ровным, в особенности, когда
чувствуешь, что почва у тебя под ногами колеблется, или когда видишь, что
совершаются кругом тебя дела... Но оставим это покамест. Лучше расскажи мне,
что ты сегодня утром без меня делал? Что ты прочел?
И сын за столом, во время обеда, который, не суетясь и не спеша,
подавала им Лизхен, рассказал отцу все, что делал утром, что прочел и
перевел из латинских классиков, и какие решил геометрические теоремы.
После обеда, когда Лизхен поставила перед каждым из них высокие
глиняные кружки пива и подала отцу фамильную дедовскую трубку с добрым
табаком, доктор Даниэль невольно вернулся к разговору о Дворе и дворцовых
интригах, среди которых протекла большая часть его жизни.
- Ты не можешь себе представить, что там, на этом "Верху", творится!
Две семьи, две родни - и две партии, которые готовы съесть друг друга! Но
одной из этих партий, партии Милославских, не везет... Один царь, старший
сын в семье, уже обречен смерти неизбежной... Ну, год протянет - с трудом! -
а конец все тот же. Другой, младший сын в семье, головою слаб и телом, - ну,
словом, царствовать не может и не будет. А у другой, гораздо более слабой
партии, которая теперь в загоне, растет юный царевич, точь-в-точь такой, как
те, что в сказках являются... Здоровый, крепкий, способный и - красавец! И
что же? Все его в загоне держат, удаляют от Двора и об одном только заботу
прилагают, как бы его совсем сбыть с рук! А между тем сама судьба ему
благоприятствует и помогает, и указывает путь к престолу - и люди напрасно
стараются уклонить его от пути, предназначенного Самим Богом!.. На этого
стоит только взглянуть, чтобы сказать, что он "будет жить", что он полон
избытком сил, что ему принадлежит будущее!
- Как ты горячо о нем говоришь, батюшка! - сказал Михаэль фон-Хаден. -
Можно поручиться за то, что ты и теперь уже самый горячий, самый ревностный
его сторонник!
- Еще бы! Да и может ли это быть иначе? Ребенок, который растет в этой
отвратительной теремной обстановке, среди старого бабья, старых пуховиков и
адской скуки - и столько носит в себе огня, как этот царевич Петр! Глаза
горят неугасимым пламенем, и на устах постоянный вопрос: из чего это
сделано? на что это нужно? как с этим управиться? А когда я к нему приду, он
сейчас ко мне, и ручку мне подаст, и не дичится нисколько, и начнет меня
расспрашивать, как та да эта вещь по-немецки называется? Чудный ребенок!
- Но, судя по твоим же словам, у него так много врагов, что ему,
пожалуй, и не удастся царствовать?.. Его эти царевны и вся их партия не
допустят до престола. Вот что ужасно подумать!
- И сила, и право и судьба - за него. Кто же будет в силах устоять
против таких трех начал? Но, что тут будет еще много борьбы потрачено, что,
может быть, даже и кровь прольется... я в этом не сомневаюсь. Милославские
даром не сдадутся и не уступят своего места!
- Но ты-то, отец! Ты за кого? - спросил сын с лукавою улыбкой.
- Надеюсь, что ты меня не выдашь и не подведешь под ответ? - отвечал
ему в том же тоне доктор Даниэль; а потом, понизив голос, добавил: - Я - за
Петра, конечно!