"Петр Николаевич Полевой. Корень зла" - читать интересную книгу автора

Вот точно так же случилось и с Петром Михайловичем Тургеневым, дальним
свойственником Федора Никитича Романова по жене его из рода Шестовых.
Приехал он в Москву из своего поместья по делам, думал побыть в Москве
недельку-другую, да как попал на романовское подворье, так и застрял на нем.
И вот уж скоро с его приезда пятый месяц пойдет, а он об отъезде все еще не
думает, к великой радости своих закадычных приятелей Алешеньки Шестова,
хозяйского шурина, и Мишеньки Романова, младшего брата Федора Никитича. Они
оба в Тургеневе души не чают и, хоть живут с ним на одном дворе, все на него
не наглядятся, не налюбуются. С утра ранешенько придут к нему в его гостиную
избу да так целый день и проводят вместе, не разлучаясь до позднего вечера.
Только вот сегодня что-то запоздали, не идут, и Петр Михайлович Тургенев, с
утра уже невесело настроенный, ходит по светелке взад и вперед и все
поглядывает через оконце во двор, нетерпеливо поджидая своих приятелей.
Наконец чьи-то торопливые шаги послышались на крылечке, потом в сенях и
на пороге быстро распахнувшейся двери появился красавец юноша, цветущий
здоровьем, русоволосый, кудрявый, высокий и стройный. Большие карие глаза
его, выразительные и добрые, светились какою-то особенной, безотчетной
радостью, когда он переступил порог и быстро подошел к Тургеневу.
- Петруша! Дружище! - произнес он громко и весело, обнимая приятеля. -
Поздравь ты меня! Ведь дело-то мое совсем уж слажено, почитай!
- Ну? Рассказывай, рад слушать! - ласково сказал Шестову Тургенев.
- Да что рассказывать, друг любезный! Ведь ты уж слышал от меня о той
сенной боярышне, что при царевне Ксении Борисовне служит? Я говорил тебе,
где видел и как встречался с ней по церквам и в Чудовом-то у обедни...
Ириньей Дмитриевной зовут, Луньевых родом. Что за красотка! Глаза, так
веришь ли, вот всю мне душу выжгли!..
- Как не верить! Мудрено ли! - с грустной улыбкой сказал Тургенев.
Но Алешенька и не слыхал его замечания, весь погруженный в воспоминания
о красоте Ириньи, и продолжал:
- Как было мне не полюбить ее?! И полюбил, и вот взмолился к сестре, к
Аксинье Ивановне, она ведь, как ближняя боярыня, и во дворец-то вхожа, и у
царевны Ксении всегда гостья желанная! Упросил я сестру, чтобы расспросила
она Иринью Дмитриевну, пойдет ли замуж за меня. Говорю сестре: "Скажи, мол,
ей, что без нее мне и жизнь постыла..." Ну, сестра сказала ей, и та
ответила, что замуж за меня она не прочь бы выйти, да только надо просить,
чтобы царевна у матушки царицы похлопотала о дозволенье... Ведь сенные
боярышни без царской воли замуж и помыслить не смеют!
- Это значит, что поздравлять тебя покамест не с чем, - сказал
Тургенев. - Ведь царица Марья куда как, говорят, люта! Да и Романовых она не
очень жалует... Так как еще ей Бог на душу положит?
- Полно, полно, Петр Михайлович! Не пугай меня раньше времени... Как ни
люта царица Марья, а для дочери у ней нет ни святого, ни заветного. Да что
ты! Я себе и места не найду, коли Иринью за меня не отдадут!..
- Не спеши удаче радоваться, не спеши и в неудаче печалиться! - заметил
Шестову Тургенев. - Даст тебе Бог счастья, порадуемся и мы все с тобою, а не
даст, что ж тут поделаешь! Не всякому оно на роду написано!..
Шестов пристально поглядел на Тургенева, который с глубоким вздохом
отвернулся в сторону и смолк.
- Петр Михайлович! Ты что же это говоришь загадками? Уж нет ли и у тебя
какой зазнобы сердечной?