"Петр Николаевич Полевой. Корень зла" - читать интересную книгу автора Вот точно так же случилось и с Петром Михайловичем Тургеневым, дальним
свойственником Федора Никитича Романова по жене его из рода Шестовых. Приехал он в Москву из своего поместья по делам, думал побыть в Москве недельку-другую, да как попал на романовское подворье, так и застрял на нем. И вот уж скоро с его приезда пятый месяц пойдет, а он об отъезде все еще не думает, к великой радости своих закадычных приятелей Алешеньки Шестова, хозяйского шурина, и Мишеньки Романова, младшего брата Федора Никитича. Они оба в Тургеневе души не чают и, хоть живут с ним на одном дворе, все на него не наглядятся, не налюбуются. С утра ранешенько придут к нему в его гостиную избу да так целый день и проводят вместе, не разлучаясь до позднего вечера. Только вот сегодня что-то запоздали, не идут, и Петр Михайлович Тургенев, с утра уже невесело настроенный, ходит по светелке взад и вперед и все поглядывает через оконце во двор, нетерпеливо поджидая своих приятелей. Наконец чьи-то торопливые шаги послышались на крылечке, потом в сенях и на пороге быстро распахнувшейся двери появился красавец юноша, цветущий здоровьем, русоволосый, кудрявый, высокий и стройный. Большие карие глаза его, выразительные и добрые, светились какою-то особенной, безотчетной радостью, когда он переступил порог и быстро подошел к Тургеневу. - Петруша! Дружище! - произнес он громко и весело, обнимая приятеля. - Поздравь ты меня! Ведь дело-то мое совсем уж слажено, почитай! - Ну? Рассказывай, рад слушать! - ласково сказал Шестову Тургенев. - Да что рассказывать, друг любезный! Ведь ты уж слышал от меня о той сенной боярышне, что при царевне Ксении Борисовне служит? Я говорил тебе, где видел и как встречался с ней по церквам и в Чудовом-то у обедни... Ириньей Дмитриевной зовут, Луньевых родом. Что за красотка! Глаза, так - Как не верить! Мудрено ли! - с грустной улыбкой сказал Тургенев. Но Алешенька и не слыхал его замечания, весь погруженный в воспоминания о красоте Ириньи, и продолжал: - Как было мне не полюбить ее?! И полюбил, и вот взмолился к сестре, к Аксинье Ивановне, она ведь, как ближняя боярыня, и во дворец-то вхожа, и у царевны Ксении всегда гостья желанная! Упросил я сестру, чтобы расспросила она Иринью Дмитриевну, пойдет ли замуж за меня. Говорю сестре: "Скажи, мол, ей, что без нее мне и жизнь постыла..." Ну, сестра сказала ей, и та ответила, что замуж за меня она не прочь бы выйти, да только надо просить, чтобы царевна у матушки царицы похлопотала о дозволенье... Ведь сенные боярышни без царской воли замуж и помыслить не смеют! - Это значит, что поздравлять тебя покамест не с чем, - сказал Тургенев. - Ведь царица Марья куда как, говорят, люта! Да и Романовых она не очень жалует... Так как еще ей Бог на душу положит? - Полно, полно, Петр Михайлович! Не пугай меня раньше времени... Как ни люта царица Марья, а для дочери у ней нет ни святого, ни заветного. Да что ты! Я себе и места не найду, коли Иринью за меня не отдадут!.. - Не спеши удаче радоваться, не спеши и в неудаче печалиться! - заметил Шестову Тургенев. - Даст тебе Бог счастья, порадуемся и мы все с тобою, а не даст, что ж тут поделаешь! Не всякому оно на роду написано!.. Шестов пристально поглядел на Тургенева, который с глубоким вздохом отвернулся в сторону и смолк. - Петр Михайлович! Ты что же это говоришь загадками? Уж нет ли и у тебя какой зазнобы сердечной? |
|
|