"Борис Полевой. На диком бреге" - читать интересную книгу автора

Говорила она тихо, не рассчитывая, что ветер отнесет ее слова к
незнакомцу. А тот вдруг поднял голову, посмотрел в их сторону. На мгновение
ситцевые глаза его оценивающе остановились на женщине, потом взгляд перешел
на мужа, и тут Дина могла поклясться, она отчетливо увидела, как бородач
вздрогнул и будто отпрянул. Ей показалось даже, что в глазах его она увидела
не то удивление, не то испуг, не то ненависть, а может быть, и все вместе. В
следующее мгновение он опустил глаза и снова принялся возиться с грибами. Но
немного спустя, будто бы проверяя себя, он снова взглянул на Вячеслава
Ананьевича Петина, и женщине стало жутко: такая тяжелая, густая неприязнь
померещилась в этих глазах.
Дина прижалась к мужу.
- Ты его знаешь?
- В первый раз вижу. Я здесь вообще никого не знаю, кроме первого
секретаря обкома, который нас провожал.
- Но этот человек тебя знает... Милый, поверь, знает, он как-то так
странно глядел на тебя...
- Американским корреспондентам при слове "Сибирь" мерещатся колючая
проволока, сторожевые будки, собаки-ищейки, а тебе, должно быть, - бродяги и
каторжники, бежавшие с Сахалина... в царские времена... Нет, милая, все
проще. Это, - худой, смуглой рукой Петин обвел просторы, отороченные по
горизонту синим забором тайги, - это гигантский, сказочно богатый и очень
пустынный край, край, ждущий смелых, трудолюбивых людей, чтобы они его
разбудили. Прежняя романтика осталась разве что в книгах да в песнях...
- И все-таки он тебя знает.
- Не исключено. - Вячеслав Ананьевич пожал плечами. - Под моим началом
в разное время работало столько людей... Ну, я пойду. К моменту прибытия
надо войти в курс дивноярских дел.
Ушел, и когда через некоторое время он вернулся, неся пальто жены, то
заметил, что Дина хотя и перешла на другой конец палубы, но и отсюда
незаметно наблюдает бородатого грибника. Теперь Петин и сам заинтересовался
им. Большие руки незнакомца орудовали ножом, как ланцетом. Вот был очищен
последний гриб, и бородач осторожно начал перекладывать их рядками в
корзину. Из-за дремучей растительности на лице трудно было угадать его
возраст. Ему могло быть и сорок и шестьдесят.
- Н-да, любопытный индивид... В самом деле, герой, сошедший со страниц
Мамина-Сибиряка. Нет, ты посмотри, милая, как он эти свои грибы холит... В
колхозах уборка, а такой верзила - грибки.
Порыв ветра, густо настоянного на запахах сохнущей травы, лесной прели,
прибрежных осок, сбросил с плеч Дины пальто. Муж снова бережно укрыл ее,
обнял за талию. В это мгновение бородач поднялся, отряхивая очистки на
газету, и вновь поглядел на них. Теперь светлые глаза его молчали, и
все-таки Дине почудилось, что в зарослях бороды прячется невеселая, недобрая
усмешка.
- Ну, видел, видел? - возбужденно зашептала она.
На этот раз и Вячеславу Ананьевичу почудилось в этом человеке что-то
знакомое. Появилось ощущение безотчетной тревоги, и, чтобы жена не заметила
этого, он ласково отвел ее на другую сторону палубы. Тут парни и девушки в
туристских костюмах, в ватниках, в куртках с молниями, в свитерах, привалясь
друг к другу, пели, почти выкрикивая припев: