"Борис Николаевич Полевой. В конце концов: Нюрнбергские дневники " - читать интересную книгу автора

будто прицеливаясь, принялся набрасывать профиль советского солдата,
сидящего за рулем.
- Ну как вы тут, хлопцы?.. Интересно? Какие условия работы?
- Потом, потом, - отмахивается он, не отрываясь от рисунка. - Лучше
расскажи, как там Москва?
- Я ее не видел. Только переночевал дома. Где вы тут меня разместить
собираетесь?
- Это, смотря по тому, кем ты хочешь быть - курафеем или халдеем.
- Что, что?
- Сейчас, одну минуточку. - Он со смаком ловким штрихом выводит русый
вихор, торчащий из-под фуражки шофера, сдувает с бумаги следы резинки,
прищуриваясь, любуется рисунком, сверяя его сходством с моделью и, закрыв
папочку, удовлетворенно убирает ее в карман. - Сейчас я тебе все расскажу.

3. Курафеи и халдеи

Я опоздал на процесс всего на шесть дней, но уже тут в машине понимаю,
как это для меня плохо. Сюда со всех концов слетелось и съехалось свыше
трехсот корреспондентов, фотографов, кинооператоров, художников. Все они уже
перезнакомились, вросли в необычную, сложную обстановку процесса, успели
послать в свои газеты первые очерки, фотографии, зарисовки. Сложился свой
особый быт, а у представителей советской прессы произошло, оказывается,
территориальное деление на два племени - курафеев и халдеев.
Дело в том, что вместе с профессиональными журналистами прилетели сюда
и знаменитые наши писатели и художники - Илья Эренбург, Константин Федин,
Леонид Леонов, Юрий Яновский, Семен Кирсанов, Всеволод Вишневский,
Кукрыниксы и Борис Ефимов. Из уважения к этим корифеям их поместили в
роскошной, но полуразрушенной гостинице "Гранд отель", где живут, пока что и
судейские. Для журналистов же американская военная администрация отвела
огромный дворец карандашного короля Иоганна Фабера, где организован
пресс-кемп - лагерь прессы. Очень удобный, комфортабельный, между прочим,
лагерь. Вот в нем-то и в окружающих его флигелях и близлежащих домах и
разместились корреспонденты советских газет и радио. А так как всякое
географическое деление требует наименования, "Гранд-отель", где поселились
корифеи, получил среди журналистов наименование "курафейник". Писатели же,
узнав об этом, не остались в долгу и, так как среди журналистов был
известный фотокорреспондент капитан Евгений Халдей, пресс-кемп стали звать
"халдейник", а обитателей его соответственно именовать "халдеями".
- А вы где живете?
- Ну, разумеется, мы халдеи, - ответил Жуков, которого, как мне
показалось, даже обидел этот вопрос.
- А у вас в халдейнике место найдется?
- Я о вас уже позаботился. Мы живем в особом доме, который американцы
зовут "рашен ивлас" - русский дворец. Это территории замка, придорожный
трактир или что-то в этом роде. Нас в комнате четверо. Будете пятым.
Устроит? - деловито сообщил Крушинский.
Разумеется, устроит. Какие могут быть разговоры!.. А на процесс сегодня
можно попасть? Мне не терпится поскорее там побывать, увидеть то, что
Димитров называл судом народов и, может быть, если повезет, передать в
Москву хоть маленькую корреспонденцию. Просим удивленного водителя везти нас