"Анатолий Полянский. Взрыв (Военно-приключенческая повесть) " - читать интересную книгу автора

потеряв терпение.- На тот свет лично я не спешу. Ты, старлей, в Афгане без
году неделя, а я, считай, с первого денечка - еще президентский дворец
штурмовал, поэтому штопаный-перештопаный..." Что тут началось! Сергеев орал
до хрипоты, не стесняясь в выражениях, и пообещал, когда вернутся, под
трибунал отдать. А в результате Николай забыл оставить дома военный билет.
Надо же так влипнуть! Листовку теперь подбросят нашим. Что ребята
подумают?.. Переметнулся, скажут, гад Пушник - и не отмоешься, не
открестишься. У этого треклятого Раббани далеко идет расчет - зря бы
спасать не стал!

Николая охватило отчаяние. Случилось самое худшее: солдат попал в
плен и во всеуслышание объявлен перебежчиком! Останется теперь прапорщик
Пушник навек в памяти людской с каиновым клеймом. Лучше бы сразу
прикончили, подонки!..

- Переживать не надо, Колья,- посочувствовал Абдулло, заметив
впечатление, произведенное листовкой.- Назад не пойдешь, свои уничтожат.
Все про тебя известно. Скрывать зачем? Говори правду...
- Ты чему меня учишь, сволочь?
- Ругать пользы нет, Колья, - укорил Абдулло.- Они правду хотят. У
тебя какой секрет? Никакой. Ты большой начальник? Совсем малый. Вот и
говори.
- Пошел ты...- выругался Николай и отвернулся к стене.

В речах Абдуллы был, конечно, резон. Терять действительно нечего.
Духи, несомненно, понимают, что старшина роты военными тайнами не владеет.
Но зачем-то его спасли? He станет же этот... Раббани просто так за здорово
живешь выручать дохлого шурави из лап озверевших соплеменников? Значит,
что-то ему нужно. Знать бы - что?..
В проеме двери появился старичок табиб. Он принес чашку бульона и
тарелку с кашей. Аромат хорошо приготовленной пищи достиг ноздрей, и
Пушник почувствовал, как голоден. Набросившись на еду, он даже забыл о
боли. Нотом нестерпимо потянуло в сон. Николай хотел сказать толмачу, чтоб
тот ушел, но не успел. Последнее, что увидел,- коричневое лицо Абдуллы,
искривленное в улыбке, больше похожей на оскал, и старые, давно потерявшие
блеск галоши на его босых ногах. Подумал: толмачу нельзя доверять ни на
грош.
Несколько раз Николай просыпался. Снова погружался в тяжелое, как
могильная плита, забытье. Кто-то давил, душил, мешал дышать... Разбудил
его скрип половиц. К кровати приблизился Абдулло, ощерив острые зубы.
Улыбка его не показалась теперь Николаю хищной, тем более злобной.
Подумал: напрасно катит бочку на парня, такого же, как он, бедолагу.
Спасибо, есть с кем слово молвить, а то и одичать недолго.
- Сильно спать любишь, Колья? - захихикал Абдулло.- День прошел, ночь
прошел...
- Неужто? - удивился Николай. Боль в теле притупилась. Он чувствовал
себя бодрым, поздоровевшим.
- Совсем плохой был, правда? Теперь порядок...- И, понизив голос,
Абдулло сообщил: - К тебе гость приходить будет. Сам господин Раббани, сын
Мохаммада Юсуфа. Говорить станет - не надо сердить. На востоке старших