"Светлана Полякова. Храни меня, любовь " - читать интересную книгу автора

чтобы Тоня за него переживала, нет - она даже испытала нечто напоминающее
ликование и подумала, что так ему и надо, этому животному. Но - воспоминание
о том, как это самое раздавленное сейчас животное обращается с Шерри, словно
вымещая на ней злобу за собственное теперешнее положение, заставило Тоню
испытать и злость, и боль обиды за подружку, и жалость к ней.
Тоня немного постояла, провожая их ошеломленным взглядом, и подумала:
что же теперь будет делать Шерри, дурочка Шерри, свято уверенная, что
Бравин - ее, навеки?
Ей даже еще больнее стало там, глубоко внутри, и голова закружилась...
"Потом, - подумала она. - Я потом соображу, что делать... Или - пусть
все образуется само?"
Она пошла дальше, и теперь ей казалось, что она несет что-то тяжелое,
даже плечи ссутулились.
Мимо неслись машины, с фасада супермаркета хищно улыбалась белокурая
красотка с ослепительными зубами, рекламирующая почему-то не зубную пасту, а
краску для волос. Напротив нее куда-то устремился актер Хабенский в "Ночном
дозоре", а Тоня наконец-то остановилась возле остановки своего автобуса, и
ей казалось, что она живет своей жизнью и в своем маленьком мире, и нет там
места ни для машин, ни для красотки этой саблезубой, ни для актера
Хабенского... Только для Тони, для маленькой разноцветной коробочки и для
мелкого Пашки. И для несчастной, глупенькой Шерри, которой кажется, что она
любит этого самодовольного индюка, и которая будет сильно-сильно переживать
и горько плакать, когда увидит этого надменного козла, раболепно
изогнувшегося перед надменной "золотой" куклой.
Она покрепче прижала к себе разноцветную коробочку и даже прикрыла
глаза, чтобы уйти от этих невеселых мыслей, и привычно стала придумывать
свое "несбыточное", про дом на зеленом холме, и внизу было озеро,
тихое-тихое, и небо было с медленно плывущими розоватыми облаками. Тоня
сидела на берегу озера и рассматривала в чистой, прозрачной воде золотых
рыбок. А из дома на холме доносились смех Пашки и голос матери и еще чей-то
голос, мужской, незнакомый... И Тоня невольно улыбнулась, так все было
хорошо в ее придуманном, тихом мире.
Автобус появился в конце улицы. Тоне даже стало немного грустно, что
сейчас она вернется в привычный мир, к Шерри, войдет в свою малогабаритную
квартирку, увидит привычное желтое пятно на потолке кухни, старую плиту с
навсегда поселившимися на ее поверхности пятнами... Убогость этого мира была
так несовместима с разноцветным миром Тониных грез, что ей стало грустно
нестерпимо, как будто она ударилась о что-то твердое, и стало больно оттого,
что ничто никогда не изменится к лучшему. "Все будет так, исхода нет" -
тянутся нескончаемой серой чередой дни, работа-работа-работа! Ей захотелось
вдруг громко закричать - она почему-то связала нескончаемую безнадежность
будней вот с этой блондинкой, у которой были хорошие зубы. Как будто именно
она и явилась причиной Тониной тоски.
"Да при чем тут она? У нее тоже жизнь скучная. Может, ей до смерти
надоело сначала позировать, а потом на себя пялиться? И - кто знает, не
чувствует ли она ежеминутно ненависть к себе людей, у которых не все в
порядке? Не только с зубами, а с жизнью вообще?"
И - что случилось, Тоня? А ничего особенного...
Просто в очередной раз споткнулась о реальность, грустно усмехнулась
она про себя. Мечтала бы поменьше, реже витала б в облаках, проще жить стало