"Светлана Полякова. Храни меня, любовь " - читать интересную книгу автора

игрой, но это ничего. Куда хуже постоянно тратить деньги на новые велики.
Сегодня дежурил Василий, любитель компьютерных игр.
- Здорово, - обрадованно приветствовал он Диму, алчно взирая на
велосипед.
- Привет, - ответил Дима и достал из сумки новую версию "Фарграй".
- Е-е-е-е, - удовлетворенно протянул Василий, разглядывая диск. - А тут
пойдет?
- Тут не знаю, - честно признался Дима. - Попробуем. Но я дам тебе
домой...
От счастья Василий "заклубился" розоватым дымом.
- А мымра уже пришла, - прошептал он доверительно, глядя в сторону
редакционной двери. - Сидит там, курит свои папиросины... Слушай, а почему
она курит папиросы? Как будто в войну произрастала...
- Она курит анашу, - сказал Дима с правдивым видом. - Привыкла от
младости... Сам понимаешь - творческая элита...
- Мать ее, - уважительно поддакнул Василий.
Дима развел руками и шагнул в пропасть, именуемую редакцией журнала
"Современная литература", за прекрасное оформление коей он отвечал.
Вера Анатольевна быстро материализовалась в пространстве большого
кабинета, возле Диминого компьютера, с неизменной своей пахитоской и видом
охотницы.
- Здравствуйте, Димочка, - пропела она голосом охрипшей от водки
Дженнис Джоплин. - Что-то вы сегодня опоздали...
- Проспал, - улыбнулся Дима, целуя подставленную ему морщинистую руку,
унизанную фамильными бриллиантами и пахнущую грубым табаком. - Молодость,
женщины, вино...
Она рассмеялась покровительственно, погрозила пальцем с длинным,
устрашающим ногтем и, снисходительно понизив голос, проговорила:
- Шалун...
- Не без этого, Вера Анатольевна, - признался он, втайне досадуя, что
не умеет краснеть по заказу. А то как бы вышло чудно - отрок, мучительно
краснеющий рядом со стареющей гранд-дамой... Просто сюжет для картины.
Неравный адюльтер, мезальянс, Дмитрий Воронов, соблазняемый Верой
Анатольевной. Художник, которого пытается обольстить королева Елизавета.
Она выжидательно смотрела на него, так пристально, словно и в самом
деле ожидала немедленного объяснения в любви с последующим предложением руки
и сердца. "Приложением", - усмехнулся Дима, отметив про себя, что нынче он
что-то горазд на афоризмы. Может, ему уже пора бросить изобразительное
искусство и податься в изящную словесность, заменив ушедших на покой
Станислава Ежи Леца и Элиаса Канетти?
- Картинки посмотрим? - поинтересовался он охрипшим голосом, тон
которого тут же был Верой Анатольевной совершенно неправильно истолкован,
судя по самодовольной улыбке, искривившей ее лицо.
- Конечно, Димочка, - прошептала она с оттенком интимности, глядя ему в
глаза и обещая райское наслаждение.
"Лучше бы ты предложила мне "Баунти", - тоскливо придумал Дима новый
афоризм и, чтобы не видеть ее призывно-устрашающего взгляда, сел за
компьютер, поскольку теперь старая прелестница оказалась за его спиной. Что,
впрочем, не мешало Диме испытывать судороги ужаса от ее навязчивого дыхания
в затылок.