"Александр Иванович Покрышкин. Небо войны " - читать интересную книгу автора

Навстречу неизвестным вылетели несколько И-16. Бомбардировщики начали
разворачиваться. Теперь уже отчетливо различались их ромбовидные крылья.
Враг. Да, это война...
Мы побежали к своим машинам, не спуская глаз с группы вражеских
самолетов. В воздухе слышалась пулеметная стрельба. Она воспринималась
теперь совсем иначе, чем раньше. Шел настоящий воздушный бой.
Если бы на наших МИГах было подготовлено вооружение, я немедленно
бросился бы на помощь друзьям, сразился бы с фашистами. Неужели опять, как в
тридцать девятом, меня не отправят на фронт? Другие летчики уже воюют, а
я... Снова пройдет все мимо...
Как бывший авиатехник, я сам занялся осмотром самолетов. Дьяченко и
Довбня притащили для запуска моторов баллоны со сжатым воздухом.
Взлетели, и сразу стало как-то не по себе. Ведь на МИГах ни единого
патрона. Надо прижиматься к лесам и нивам, пока долетим до своей части.
Добрались до Маяков и удивились: на аэродроме тихо, спокойно. Все
самолеты рассредоточены в кукурузе и замаскированы. Летное поле свободно.
Совершив посадку, первым заруливаю машину в кукурузу. Дьяченко и Довбня
ставят свои МИГи рядом с моим.
- Забыли, что война? - прикрикнул я на них. - Зачем выстраиваетесь, как
на параде!
Они снова запустили моторы и отрулили подальше. Оставив летчиков возле
машин, я побежал в штаб и, встретив там Матвеева, доложил:
- Выполнение задания прекратил и возвратился звеном в полк. Разрешите
отправиться в свою эскадрилью в Бельцы.
- Подожди! Ты мне нужен.
Смотрю, где же наш командир. Не видно. Жду. Расспрашиваю товарищей -
обстановка проясняется. Вчера командир дивизии приказал Иванову и комэску
Атрашкевичу немедленно отправиться в Пырлицу и разобраться, почему Фигичев
нарушил границу, преследуя немецкого разведчика. Иванов вылетел на УТИ-4.
Атрашкевич выехал на автомашине. Вечером от Иванова пришло сообщение: сел
где-то в поле на вынужденную - не хватило горючего. Атрашкевич передал, что
его машина застряла в какой-то балке. Командира звена Кузьму Селиверстова
штаб дивизии вызвал в Кишинев для проработки за какую-то провинность.
Вот так ситуация! Командиров на аэродроме нет, некоторых летчиков
тоже...
- Бельцы? Бельцы? - слышится голос майора Матвеева. Он повторяет все,
что ему передают.
Я с группой летчиков стою у дверей и стараюсь не пропустить ни одного
слова. Из Бельцев сообщают, что рано утром немецкие бомбардировщики под
прикрытием "мессершмиттов" налетели на аэродром и подожгли бензохранилище.
Наши истребители провели воздушный бой. Погиб Семен Овчинников.
Тем, кто стоит дальше, передаем: "Погиб Овчинников". Я бывал у него
дома, в Бельцах, не раз видел его малышку, жену... К тревоге и злости к
врагу, переполнившим душу, примешивается новое чувство - горечь утраты
близкого человека, товарища. Сразу хочется узнать, как он погиб, при каких
обстоятельствах. Кажется, вражеская пуля, оборвавшая одну жизнь, летит
дальше - ищет другого. Надо защищаться от нее, надо перехитрить врага и
поразить его.
- Разрешите моему звену отправиться на помощь товарищам, - снова
обращаюсь к Матвееву.