"Владимир Покровский. Роща на вершине холма" - читать интересную книгу автора

" Вы что, наотрез отказываетесь от побега? Еще не поздно исправить.
" Вот что я хочу вас спросить, " говорит Адам. " В Панде этой вашей
тоже болтают о Зонтичной Роще?
" Какой еще Зонтичной Роще? " Рэггер еле сдерживается.
" Ну, там, наверху.
" А, шляпки? Их у нас шляпками называют, ваши зонтики. Разное говорят.
Может, вы просто испугались? Вы не стесняйтесь, скажите прямо, страх - не
позор. Это бывает.
" Нет, я не боялся.
Они говорят чуть слышно, все время косят глазами по сторонам.
"Только не думайте, что вас оставят в покое, " маска слетает с лица
Рэггера, он хмурится, выставил челюсть вперед, он мрачен, он угрожает. Да он
просто обижен!
" Что, " усмехается Адам, " будете мстить? Убьете в темном углу?
" Ну, зачем же убивать. Убийство " не месть. Мы вас не убьем, мы вас
уничтожим.
Автобус резко тормозит, и Адам замечает вдруг, что дорога
заблокирована. Чей-то фургон стал поперек пути. Охранники вскакивают, у
Адама дрогнуло сердце, он хочет что-то сказать, даже сам не знает что, он
вцепляется в подлокотники кресла, боковым зрением видит, как Рэггер (глаза
горят!) протягивает к нему руку, и в этот момент " как взрыв, сильное жжение
в затылке, под черепом, и гром затем, и яркая короткая вспышка, и острейшая
боль, Адам на секунду слепнет, он чувствует, как взвихряется его тело, как
оно тает мгновенно, он становится одной распухшей головой, он жутко
вскрикивает и не слышит своего крика, он чувствует громадность и онемелость
своего рта, а затем все сразу проходит, только ожоговая боль остается в
затылке. Он еще ничего не понял, он боится понять, лишь дышать не дает
ощущение юношеских кошмаров, а Рэггер убирает руку с его затылка, и в руке у
Рэггера блестящий цилиндрик, Адам понимает, но отказывается понять, что с
ним сделали, и все на него смотрят, а в фургоне открывается дверца, там
кто-то сидит, не выходит, и Рэггер со своего кресла взлетает и кидается на
Оргена Штоля, тот отшатывается и падает в проход, сзади кто-то визжит,
откуда здесь женщины, ведь не было женщин в автобусе, а Рэггер уже по серому
бетону бежит к фургону, он зигзагом бежит, но один из охранников поднимает
свой автомат и одной пулей укладывает Рэггера прямо перед открытой дверцей.
Рэггер смешно подпрыгивает и падает на спину. Орген Штоль уже на ногах, в
руке пистолет. Автоматная очередь, и в автобусе разлетаются стекла, попадет
кому-то, попадет дома, что в автобусе стекла обычные, и охранник, который
снял Рэггера, всхлипнув, падает на сиденье и медленно с него сползает,
головой вниз, у него начисто снесена челюсть, кровищи, кровищи! Другой
охранник и Орген, перехвативший у мертвого автомат, дробно застучали пулями
по фургону, они выскакивают из автобуса и, не переставая стрелять, бегут
туда, где лежит Рэггер. Рэггер лежит неподвижно, только сжимаются и
разжимаются у него кулаки. Кто-то медленно вываливается из открытой двери
фургона, а кто-то стреляет, и еще кто-то, спрятавшись за колесо, посылает
очередь за очередью в сторону автобуса. Пули визжат. Но Орген и охранник уже
опустили шлемы на лица, и баллетпруфы у них надежные, кому как не Адаму
знать это. Поэтому он чувствует укол самолюбия, когда второй охранник роняет
автомат и, схватившись обеими руками за пах, плашмя кидается на мостовую и
крутится по ней со скоростью невероятной и верещит.